Ей казалось: нужно учиться любить. Хоть на кошках.
Она стала, однажды зимой, этой пушистой тварью.
Садилась на подоконник. Щурясь, глядела в окошко.
Макала рыжие лапы в чернильницу с киноварью.
Мурлыча в предчувствии пальцев, писала ему записки.
О том, что наступит лето. И мир станет чуть теплее.
А он никому не верил. Он пил её будто виски.
Медленно. По глотку. Чувствуя, что взрослеет.
Когда вдруг сгущались тени, шипела, топорща шерстку.
Боялся её потерять он. Но каждому свой Эверест.
Казалось ей, кончится лето, и он её… за пятерку
В хорошие руки. Бывает. Кормить когда надоест.
Она говорила, что шутит. Ведь хвост у неё пистолетом.
И каждая кошка внутри, почти что, чеширский кот.
Она обещала уйти на восток. И там умереть незаметно.
Оставив на память осень. И рыжий в лучах небосвод.