О стихотворении А.С.Пушкина "Молитва" ("Отцы пустынники и жены непорочны").
Стихотворение "Молитва" было написано Пушкиным 22 июля 1836 года.
"Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольных бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи".
Опубликовано в первом посмертном номере пушкинского "Современника". Пятый том "Современника" за 1837 год, посвященный памяти Пушкина, открывался факсимильным воспроизведением автографа его предсмертной "Молитвы", а в том же 1837 году был создан вокальный шедевр А.С.Даргомыжского "Владыко дней моих...". Почти во всех советских изданиях название "Молитва" опущено, хотя "Отцы пустынники..." являются не просто переложением, а именно пушкинской покаянной молитвой, в основе которой, как это и было принято во всей русской молитвенной поэзии, лежит канонический текст. В данном случае Пушкин в своем покаянии обратился к одной из самых великих великопостных покаянных молитв Ефрема Сирина:
"Господи и Владыко живота моего!
Дух праздности, уныния, любоначалия
и празднословия не даждь ми.
Дух же целомудрия, смиренномудрия,
терпения и любве даруй ми, рабу твоему.
Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя
прегрешения и не осуждати брата моего,
яко благословен еси во веки веков
Аминь"
(Молитвы русских поэтов. XI-XIX. Антология. Москва: Вече, 2010. 800 с.).
Не ставя под сомнение красоту молитвы Ефрема Сирина, все же отметим, что печать пушкинского гения лежит на всем, к чему он прикоснулся. Избрав в качестве ритмической основы 6-стопный ямб, Пушкин преобразует исходную молитву путем замены некоторых слов, ввода новых, их перестановки. При этом смысл молитвы, в основном, не меняется, кроме одного случая. В исходной молитве мы читаем: "...дух праздности, уныния...". В пушкинском стихотворении этот отрывок выглядит как "...дух праздности унылой...". Налицо изменение смысла, уточнение, придание нового оттенка слову "праздность". Можно это трактовать по-разному. Но как верно сказано!
Праздность - основной наш недуг. Это и наша лень, небрежность, нерадение. Мы привыкли считать, что это, хотя и грех, но не очень страшный. Кажется, стоит захотеть - и всё будет, как надо. Вся беда в том, что чем дальше, тем меньше желания и сил повернуть все по-другому. Странная лень тянет вниз, пропадает всякое желание себя приневолить, заставить вопреки всему сдвинуться с мертвой точки. Кажется, это уже невозможно, а раз так, то чего же и стараться? Праздность - не просто один из грехов, а корень всех грехов, потому что отравляет духовную энергию у самых ее истоков (http://www.bogoslovy.ru/molitva.htm). С праздностью тесно связано ничегонеделанье. Оскар Уайльд, известный парадоксальностью своих суждений, в свое время отметил: "Ничегонеделанье - самое трудное в мире занятие, самое трудное и самое духовное". Вначале парадоксальность этого афоризма ставит в тупик. Однако после некоторого размышления приходишь к следующему. Жизнь творца состоит не только из трудовых бдений. Творчество чередуется с периодами праздности, ничегонеделанья. Но именно в эти моменты происходит незаметная работа ума, именно в эти периоды иногда приходят мысли, заставляющие художника обратиться к холсту, музыканта - к роялю, писателя - к письменному столу. Недаром тот же Пушкин в другом месте (роман "Евгений Онегин") писал: "Цветы, любовь, деревня, праздность, Поля! я предан вам душой".