Белесоватого от жары,
Голого неба свет.
Мир устремляется в тартарары.
Длится тоскливый бред.
Носят по пригородам ветра
Мусорный пёстрый прах,
Да погребально звенит жара
В русских пустых полях.
Мечется в пламени: дон! дон! дон!
За хуторком - село.
Что пепелищу-то Армагеддон?
Хоть бы не рассвело.
Сердце поёжилось... дон! дон! дон!
Трудно молиться мне.
Милый оставленный старый дом
Ситцем взмахнул в окне.
Ветхозаветный Господь суров, -
Вымолить бы грозу,
Прелесть печальную вечеров,
Ранней звезды слезу.
Заросли, кладбище, огород,
Запахи детских лет...
Господи, вспомнишь ли свой народ,
Нас ведь почти что нет!
Да, мы - не помнящие родства -
Господи, как же так? -
Радости, судьбы — дрова... дрова...
Нежить... Пустыня... Мрак...