Ночь и рассвет воедино слилися на ложе познаний,
Вечность богов переплавив во хрупкое, детское тело,
Что бы явить зеркалам океана своё отраженье.
Вот и шаги уже первые слышно во тьме лабиринта...
Держится твёрдо сознанье за тонкие нити единства,
Где каждый шаг крепкий узел сплетает из новых вопросов.
Но он идёт, любопытством гонимый, под музыку плети,
Крошечный зонт раскрывая под горьким дождём наставлений,
В двери стучась, что закрыты ключами ушедшего детства.
Греет себя одиночеством пьяным отвергнутый разум –
В свете открытий ослепнув, влачит своё существованье,
Эхом дорог в паутине желаний, плетя неизвестность.
Долго блуждал в лабиринте реалий теряющий эго.
В каждом он зеркале видел желанья чужих отражений –
Истины свет, сквозь которых, наружу, едва пробивался.
Так он и брёл, обречённо внимая своим предрассудкам
И, растворился в тумане подобия эго чужого.
Холод огней, что кормил его ложью, пожрал его сущность.
В будку грехов посадили беднягу и в цепь заковали,
Справно чтоб нёс он охрану чужих дорогих почивален
И, что бы лаял за миску объедков прокисших иллюзий.
Каждая ночь превращала вой в песню, рассвету взывая.
Слёзы утрат проливались сквозь хрупкое зеркало неба.
Утренний свет разбудил снова разум, срывая оковы.
Вверх, на дно, до холодной вершины добравшись, узрел он
Всю простоту и бесцельность прозрачного, скользкого мира,
Где стадо звёзд, догоняя друг друга, во тьме угасало.
Пройденный путь паутиною истин застыл в отражении.
Небо увидело землю, рассвет поравнялся с закатом.
Годы прошли, на пороге оставив лишь тень вспоминания.
Снова покой воцарился в душе после долгих скитаний,
Вечность сшивая с дорогами нитью седых горизонтов.
Но, родником пробиваясь, течёт жизнь по новому кругу.
08.10.10.