Двести тридцать веков в романтическом сне,
Двести тридцать веков в благородном бреду,
Я лежал, сколько свыше положено мне,
Ни воскреснуть, ни сгинуть не смея.
Двести тридцать веков, что минута- то год,
Я горел синим пламенем в личном аду,
Двести тридцать веков,я, не-дон, не-Кихот,
Я - искал свою не-Дульсинею.