Шоу карликов. Глава из романа "Записки Марты и Че Гевары"
Че Гевара планировал поплавать по Темзе, погулять у Тауэра и понаблюдать за лондонскими бездомными, для писательского опыта, а вечер он настроился провести в «Хукасане» – одном из самых дорогих закрытых клубов. Лондон был угрюм, но не настолько, чтобы не зайти в бар «Bonita» и не выпить виски. Заняв столик у окна, Че заказал два по сто вискаря тридцатилетней выдержки. Смело, однако! Ничего не скажешь. Ожидая своей порции удовольствия, он медитировал на чистый лист бумаги и мучительно смотрел на собор Святого Павла, или в никуда. Совершенно разные мысли дергали за душу и сплетали белые строки.
- Пишу о любви, спрашиваю себя, задаю совершенно глупые вопросы, будто не знаю, какое существо щекочет мою душу, спрятанную в ларец. Ага, скажи еще, что ты Кощей объелся щей и, к тому же, Бессмертный. Тогда она не кто иная, как Василиса Прекрасная, или Баба-Яга. Белиберда полная. О, вот что-то существенное льется. Надо обязательно записать.
«…туман ползет еще вчера ты была чужой я жил счастливо
бродя в одиночествесегодня мы знакомы я понял что уже соскучился
но время крадется как раненая улитка без тебя
ты стрекоза глядящая слишком глубоко
вплоть до непозволительной грани за которой прячутся мои комплексы –
мечта и вера в то что называют любовью
не спрашивай почему я выбрал тебя ведь на самом-то деле это ты меня нашла
посему будь добра появись прямо сейчас закрой глаза и мы будем молчать о нас..»
Дописав последние слова, Че улыбнулся, залпом осушил вторые по сто, быстро рассчитался с официантом, оставив ему хорошие чаевые, и отправился в «Хукасан» вместе с охранником, который настолько устал от трезвого образа жизни, что попросил разрешения выпить хотя бы 50 грамм виски.
- Пей, Владлен! Сегодня грех не расслабиться!
Когда он зашел в зал, почти все столики были заняты. Публика курила, пила и шумела –
в общем, все, как положено. Благо, был постоянный резерв, и Чега, заняв столик, устроившись поудобней, нетерпеливо посматривал на сцену. Ему подали виски, греческий салат и бифштекс.
«Мужчина без мяса – не мужчина, – подумал Че Гевара, с удовольствием откусывая кусочек свежей баранинки, – хорошо, когда повар умеет готовить и знает, сколько соли и специй нужно добавить. Чем он хуже жены? Пожалуй, повар лучше, так как после ужина никогда не будет приставать с просьбой – выполнить супружеский долг. Только, если он не гей, конечно же. Ну, вроде, этот китаец не похож на похотливого товарища извращенца, хотя для англичан это уже стало нормой. И в церкви их венчают и титул лорда получают, и задница у них не болит, понятие совести и брезгливости так точно отсутствует напрочь. Сэр Элтон Джон тому живой пример. Получается, если ты хорошо поешь, то можно и с мужиками, и с лошадями. Это полный «пердимонокль»! Мир сошел с ума! Вкусное мясо, однако. Молодой баранчик, видно был. Вот пошел не туда, куда надо, и завалили тебя бедного. Ойййй…может, стать вегетарианцем? Ладно, не сегодня. Сейчас мы повтыкаем на ваших карликов. Так, действо уже начинается. Выпью по сто, и можно лицезреть».
Шоу карликов начал отнюдь не карлик, а огромный мужик, смахивающий на Гулливера. Он был увешан цепями, веревками и значками со странной атрибутикой. От зоркого взгляда Че не ускользнуло то, что каждая веревка была с вышитой именной надписью. Он решил, что после шоу обязательно познакомится с силачом. Уж больно его заинтересовали «трофейные» веревочки, украшающие мускулистое тело Гулливера. Интересно, за какие это такие заслуги? Че, изучающее, смотрел на исполина и на веревки, с которыми он вытворял что-то неимоверное. Они гладили и хлестали его, как могут только страстные женские руки. Завязывались вокруг шеи, как любовь и бессмысленно болтались, как неэрогированные мужские члены.
«Хоть это и не сюрр, но как-то уж очень экспрессивно, задевает эта странная пляска. Сам бы так потанцевал, но для этого надо ужраться», – промелькнуло у Чеги.
Потом появились три полуголые карлицы. Сначала они заползли на Гулливера по веревкам, раскачиваясь на нем, как под куполом цирка, а потом умостились у него на плечах, и, свесив ноги, кричали: «Сегодня ты наш!» Третья величаво умостилась на его треугольной шляпе и, широко расставив ноги, затягивала ему веревку на шее с вышитым золотом именным инициалом: «ЕЕЕ». Он улыбался во весь рот, и было отчетливо видно, что ему все это нравится, и после шоу у них наверняка заработает всеядное «шведское право».
Пока Че Гевара «пережевывал» происходящее, на площадке появились еще 6 карликов со смешными причиндалами на членном месте. Это были огромные палки, покрашенные в пожарный красный цвет.
«Да уж, хороши. А что же там спрятано, если карлицы, по всей видимости, спят с Гулливером? Я совершенно ясно прочитал это по их похотливым взглядам», – размышлял Чега.
Карлики были с трезубцами в руках, длинными рыжими бородками, заплетенными в семь косичек. Они танцевали что-то похожее на танец Нептуна, резво носились по залу, вскакивая на специальные стойки, которые были поставлены у каждого столика в первом ряду, и вращали перед дамами своими красными «машинками».
«Странно, что они все на одно лицо, как будто однояйцевые близнецы, – заметил Че.
Как он потом узнал, один из карликов, был отцом семейства, остальные пятеро были братьями-тройнями, родившимися от двух его жен. Папик-карлик признался, что дети были зачаты в один день. Только Том, Карл и Дон в 6 часов утра, а Джэк, Гой и Билл в 6 часов вечера, но родились они в один день и час, в полночь, на полнолуние. Жили все вместе. Значит, папа карлик «мог».
«Ага, недаром, у него был самый большой «рычажок», – вспомнил Че Гевара.
Оказалось, что карлицы были его дочерями, от третьей покойной жены, которая скончалась во время родов от кровотечения.
Но ничего его не поразило так, как то,что обе жены карлика были модельного телосложения, ростом 1, 90 и, к тому же, то ли родными, то ли сводными сестрами Гулливера, с одной из которых тот встречался раз в неделю, занимаясь легким инцестом, когда расставался с очередной Евой или Марго. Стыд и срам, да и только!
Шоу набирало оборотов, и Че показалось, что карлица, сидевшая на голове у Гулливера, не спускает с него глаз. Он засмущался, как делал это всегда, когда его что-то возбуждало, но потом взял и показал ей свой большой язык. Карлица, не ожидая такой реакции от зрителя, испугалась и, не удержав равновесия, упала на «машинку» одного из карликов. Занавес резко закрылся, и в зале сначала наступила тишина, но потом публика свистела и аплодировала, желая продолжения «балета». Увы, в программу приличного дорогого заведения порно с извращениями не входило, и главный организатор действа любезно сообщил, что по техническим причинам, они вынуждены закончить шоу немного раньше.
«А вот мужикам строго-настрого запрещается заканчивать немного раньше по техническим причинам», – рассмеялся вслух Че Гевара.
Сидящие рядом мужчины поддержали его дружеским хохотом, который скорее был похож на ржание пьяных наездников.
У Че накопилось множество вопросов, и он пошел за кулисы знакомиться с артистами, прихватив с собой 3 бутылки отменного виски, на всякий случай, – беседа должна быть абсолютно непринужденной.
Карлики оказались очень общительными, так как нечасто зрители изъявляли желание пообщаться с ними, поэтому ему удалось многое выяснить для себя, как для психолога, так и для писателя, а еще как для доктора. В первую очередь, Че задал силачу вопрос о веревках. Гулливер рассказал историю о том, что каждая из веревок символизирует женщину, с которой он прожил, как минимум, неделю, а вообще он считал, что прожить больше, означает патологическую нелюбовь к свободолюбию.
«Или, по крайне мере, это мужчина, у которого начисто отсутствует мужской дар исследователя», – уточнил Гулли – так его называли коллеги.
Че согласился с ним, так как в последнее время ему вполне хватало девки на одну ночь, даже и если она была совсем «не такая Тая и ночного трамвая не ждала». Вечерней беседы за ужином или за распитием напитков хватало для того, чтобы узнать о «бэби» все. Женщины, они такие болтливые, в особенности, когда мужчина им не безразличен. Один раз переспать с малышкой и поехать заниматься своим бизнесом, что может быть лучше в этой жизни…
Подписи на веревках были совсем не в алфавитном порядке, как показалось Че, уже вблизи он заметил, что уж очень много Ев и Марго.
- Неужели тебе так часто встречались женщины с такими редкими именами?
- Да нет, просто для меня существует два женских имени: когда она умеет удовлетворять, я называю ее Ева, а когда мне утром хочется марганцовки и проблеваться хорошенько, тогда она для меня Марго.
- Забавно. А почему веревки разноцветные?
- Как почему? Потому что каждая из дам открывала мне исключительно новый цвет жизни, какой можно увидеть лишь, смотря на радугу.
- Странно! Я так давно не видел радуги.
- Вы ошибаетесь, сэр. Вы можете видеть ее ежесекундно, просто надо всегда помнить о ее существовании.
- Вы уверены?
- На все сто, сэр!
Виски лился рекой. Карлики опьянели до такой степени, что начали раздеваться и показывать стриптиз. Гулливер не обнажался, хотя и выпил больше всех, но зато его шатало, и в итоге, он упал на пол, без каких-либо признаков жизни. Администрация «Хукасана» вызвала «Скорую помощь», и несчастных увезли в реанимацию «дурки», облачив в смирительные рубашки, которые послужили несчастным спальными мешками. А Гулливера забрали в морг. За душевной беседой с Че Геварой он совершенно забыл, что подшился 15 лет назад, поэтому исход для силача оказался фатальным. Перед тем, как Гулли увезли, Че в память о нем, взял себе одну веревочку с буквой «Е».
- Пусть и мне встретится Ева, такая чтобы глаза мои не захотели искать Марго.
Карликов откачивали неделю, пока они снова смогли вернуться в шоу. Замены покойному Гулливеру не было, посему пришлось переделать постановку. Без великана в ней не было изюминки, да и карлицы скорбели по своему возлюбленному, так что улыбки у них заметно исказились, и стали еще более натянутыми, чем у голливудских актеров.
- Вот тебе и «Хукасан»…
Зато Че Гевара теперь понял, почему его так тянуло в Лондон.
- Едем в отель. Надо отоспаться после этого трагического дебилизма. Завтра я хочу погулять по Сити совершенно один. Уж, доставьте мне это скромное удовольствие, мой достопочтеннейший господин «бодигард». Посиди, что ли, в Гайдпарке, почитай книгу, или самоучитель английского, заодно подумай о смысле жизни.
- ОК, сэр! Я помню, что вы хотели покататься в метро, только, пожалуйста, не вытворяйте каких-нибудь глупостей.
- Будешь много рассуждать, улечу без тебя, и останешься жить в этом парке навсегда.
- Вопросов больше нет!
- Bye, Владлен. Я ушел.