1. Заслушаюсь с рану пеньем птиц,
задумаюсь, подражая:
у Божьих крылатых нету лиц,
но нет в языках и жала!
А эти двуногие раз по-зраз
калечат и жгут глаголом,
и ядом плюют в иконостас,
притворно прикрывшись Богом.
***
2. Усопла гроза, запустив под дых
наивному богу Громов.
Потрескались губы земли, как стих,
пронытый попом над гробом.
Дожди отожрали по стопки три,
положенных на приличье,
и, вот, распустили пузыри
по лужам, блюдя обычай.
***
3. Нательный, надгробный, церковный крест,
не струганный мракобесьем,
пусть ворон его превратит в насест --
тем меньше простор для бесов.
Тем чище и чаще по граням мук
ступает он, шестипалый…
Но ворон… присесть предпочел на сук,
а крест для сорок оставил.
***
4. Срубили избу по правилам:
легла на листвяшный плот.
И в угол молились праведный,
и правильно выстлав вход.
Да только полями задними
ходили искать удач --
и в час и лихой, и заданный
раскрасил избу кумач.
***
5. Копили на старость – знать, не то:
кроили любовь и хлебы.
Молитвой морили свое нутро
и руки тянули к небу.
А время бежало отнюдь не вспять,
и время точило души…
И, вот под крестами раздельно спят --
копилки не сыщешь лучше!