Старый замок. Готический стиль.
Крик пронзительный, дикий совиный.
Ни души здесь на тысячу миль.
В небе грустной луны половина.
В замке факелы нервно дрожат,
Тени шепчутся, пляшут, играют,
И на призраках – белый наряд.
Что хозяйка вернулась, все знают…
Не жена теперь и не невестка,
Из нее испарилось веселье,
В мелких трещинках древняя фреска,
В чаше плещется черное зелье.
А была ведь красавицей в девках –
В рыжих локонах белые плечи…
Озорство в изумрудных глазах – ах!
И о счастье земном были речи…
Полюбила она просто так –
Не гадала, не приворожила,
Ведь любовь для нее не пустяк,
Колдовство свое вмиг позабыла.
Отреклась от себя навсегда,
Отдалась без остатка любви,
Но возлюбленный принц – вот беда –
Чересчур уж «земной» – селяви!
Запретил он летать на метелке,
Объясняя – «Забочусь о жизни!»
И на бал не пустил, сам же – к «телке»,
Говоря – «Чтоб не стала капризной!»
А свекровь! Вот подарок небес!
Ум невесткин в пороки вписала.
Баба злая, ну вылитый бес, –
Ей невесткиной кротости мало.
Натерпелась колдунья любви
От простых, приземленных людей.
Принц, ты больше не мой, не зови,
Отпусти, не вернусь, хоть убей!
И – гуд бай, на метлу, и – ту-ту!
И глаза побелели от горя.
В одиночество, в скорбь, в нищету.
Ах, любви как хотелось и моря!
Лучше брызги соленого ветра,
Чем горючие слезы в глазах,
Лучше келья – квадратных три метра,
Но не видеть упрек на устах.
Старый замок. Готический стиль.
Крик пронзительный мыши летучей.
Но другая планета и шпиль.
И другая луна там за тучей.
Здесь колдун над долиной речной,
Где рябина стучится в окно,
С сердцем в ранах от бабы земной
О колдунье мечтает давно!