- О, дочь моя, обрадовать хочу!
Нашёл тебе я мужа, рада, признавайся.
- Отец, кто он? Кого в мужья я получу?
- Твой дядя, Персефона, не ломайся.
- Зевс, пощади меня, ведь он уже старик.
- Ему я слово дал и клятву не нарушу.
Давно он тонкости любви большой постиг
И успокоит сладостной беседой душу.
- Я не хочу с ним провести ни дня,
Он груб, уродлив, невоспитан.
- Пустое, милая, послушай-ка меня
Всего лишь должен муж твой быть упитан.
- Что ж для женитьбы ищешь ты причины,
Ведь он же совершенно старый дед.
- Малышка, возраст – украшение мужчины:
Он больше знает, так как больше ему лет.
- Зевс, пощади, я не люблю его.
- Любовь, малютка, дело наживное.
Пустая болтовня здесь оттого,
Что погналась ты дочка за мечтою.
Пойми, ведь жизнь до неприличия пряма:
Сегодня любишь, завтра уже нет,
Сегодня ненавидишь завтра без ума.
Один открою я тебе секрет:
Женитьба, детка, словно гильотина,
Женился и любовь неощутима.
-Отец, ведь молодая я и невинна.
- Я не подумал… Хоть и это поправимо…
- Отец, зачем? Что делаешь со мной?
- Милашка, исправляю свой просчёт.
- Зевс, больно мне, поступок твой плохой.
- Плохой? Смотри, как хорошо идёт!
- Отец, что сделали мы, что же скажет мать?
- Ох, эти женщины, всегда и всё испортят…
- Но про ребёнка ей придется рассказать.
- Всегда, везде их только мелочи заботят…
- Отец, на мой вопрос ответ мне дай сперва,
Что скажет мать, когда о малыше узнает?
- Не говори ей – будешь в том права:
Да кто же об этом с матерью болтает?
Скорей же собирайся, нас Аид заждался.
- Мне ехать? Пожалей хоть малыша:
Ведь дядя стар и с миром попрощался,
Ребёнку ж надо жить, ведь жизнь так хороша!
- Малыш родится – заберу его к себе
И спрячу, чтобы Гера не узнала.
Да не пекись так о его судьбе,
Езжай-ка к мужу, доченька, сначала.
Ребёнок лишь родился – Зевс его забрал,
Подальше от жены на пик горы доставил,
Загреем малыша тотчас назвал
И стражу охранять к нему приставил.
Жена узнала, тотчас осерчала,
Титанов стала в гневе призывать,
Да горько перед ними всё рыдала,
Просила Зевса за измены наказать:
- Блудливый муж уж дочку совратил.
За тяжкий грех вы Зевса накажите,
Что б о разврате он навек забыл,
Его вы сына в клочья разорвите.
Чтобы охранники их ночью не узнали,
Титаны гипсом перемазались и мелом,
Да тут же на Загрея в темноте напали.
Малыш же встретил их довольно смело.
И было не понятно, то ли с ними он играл,
А может, напугать хотел тайком:
То Кроном стал, да дождь всё проливал,
То Зевсом грозным с огненным мечом.
И львом он был, конём, рогатым змеем,
И наконец предстал большим быком.
Но не до игр же было тем злодеям,
Вмиг окружили все его гуртом.
Они с ребёнком вовсе не шутили,
А совершали праведную месть,
Мгновенно за рога его схватили,
На части стали рвать его и есть.
Но тут Афина прервала их страшный пир,
Спасла лишь сердце – да в скульптуру положила
И, словно проливая эликсир,
Загрея в статуе навечно оживила.
Когда же Зевс про случай сей узнал,
Созвал он на Олимпе всех богов,
Титанам отомстить он их призвал,
Войну вмиг начал и на них не тратил слов.
В титанов перуны свои метал,
Весь мир на них обрушил и огнём палил,
В воде топил их, в клочья разрывал,
Дома их словно щепки разносил.
По всей земле пылал большой пожар.
Титанов в кандалы Зевс заковал.
Когда ж отправил он их под конец в Тартар,
Тогда лишь гнев он свой навек унял.