Где этот немец беспардонный,
Пришедший аж, под Могилёв?
Уже ползёт иприт зловонный,
Свой начиная смертный клёв.
Солдат бежит, а следом тучи.
Из туч на землю брызжет яд.
Тут будь, хотя б к чему приучен…
Но газы выжигают взгляд.
Бредут солдаты по колено
В разбитой пушками грязи.
А пряный запах эстрогена
Рвёт нервы словно «экстази».
Он нервы рвёт, за горло душит.
И омывает глаз слепой.
Под несмолкаемый гром пушек.
Шрапнелью пляшет над толпой.
Григорий шефствует над сыном
Великорусского царя.
Не Белоруссия повинна,
В том, что война ведётся зря.
Москва всегда чужого хочет.
Возьмёт. Долги не отдаёт.
А кто в Москве работать хочет?
Там лишь купечество живёт.
Москва всегда однообразна.
В Москве и время не течёт.
В Москве одно веками важно
Чтоб шёл продукт и был почёт.
Москва ни есть ещё Россия.
Россия это не Москва.
Москва, по своему, красива.
Но жить в ней - серая тоска.
И говор, как на чёрном рынке
Где всё купечество сошлось..
Под полой стрёмные картинки.
И безделушек скромных гроздь.
Тут не торгуются, хватают.
Пришёл сюда, так будь готов!
Все языки тут обитают,
Не слышно только
Русских слов.
Москва как «Первая» столица
Как бесприданница в семье.
Она почти как Феникс – птица
Что была найдена в хламье.
Её почистили, продули.
И в горло вставили свирель.
Потом опять в лаптьё обули
И завели с ней канитель.
С тех пор Москва народы судит.
Монгольской удалью грозит.
И Дух Свободы в людях губит
На всех языках голосит.
Придёт война,
Народы встанут
И заслонят её мощи.
Потом враги за межи канут.
А Белорусь
Москву
Тащи.
Как это было многи лета.
Лежит Россия за спиной.
А Белорусь апологетом
Пред нею каменной стеной.
Всегда в крови,
Всегда на стрёме.
На Запад, Юг и на Восток
Ивану, Власу и Ярёме
Не кто - то?
Белорус помог.