Сейчас я спрячу мелочь, оброню перчатки,
И распахнет фрамугу мартовский сквозняк.
У нас в сберкассе очень строгие порядки,
А тут летят платежки – форменный бардак.
Я до двенадцати спокойно сосчитаю,
Вот шаг, другой - и мы столкнемся с ним в двери.
Я не сошла с ума, я это точно знаю -
Как ухвачусь за шаткий поручень перил.
И он мне скажет: «Вы случайно не Наташа?»
И разлетятся, будто брызги от авто -
Поездка в Кению, кредит, роман со стажем,
Щиты рекламные, аптеки, бог весть что.
И я отвечу: «Ну, конечно же, Наташа».
Хоть нарекли меня не так отец и мать.
И заклокочет, закипит такая каша,
Что даже нечего пытаться рассказать.
И будет так… Да будет так! Все так и будет.
Я не прошу, не победить, не уцелеть.
Меня поймут и пожалеют добры люди.
Ах, эти люди! Не поймут, кого жалеть.
Когда ж прочту его прощальное посланье,
То певчий дрозд на ветке выведет: фьють-фить.
И я заплачу, а какой-то встречный дядя
Мне скажет так: «Не надо сырость разводить».
Apr;s trois semaines enti;res
De bonheur que rien n'alt;rait
Mon amant dont j';tais si fi;re
Un triste matin me plaquait.
29 января 2009