Безжизненно правильны рифмы,
В стихах моих видно, а впрочем.
Я видно потуги Сизифьи,
Себе представляю не очень.
Роптал на судьбу он, едва ли,
Он сделал свой труд методичным.
Расчётливо двигая камень,
Он жил своим праведным личным.
Наверное были зеваки,
Но время их попросту стёрло.
Как просто не нужные знаки,
Народы, культуры и орды.
И только гора устояла,
И этот трудяга-мыслитель.
Ваятель другого начала,
Рождённый творить, а не зритель.
А камень, чуть образно, люди,
Пока лишь желавшие горы.
Что просят блаженства на блюде,
И лёжа ведут разговоры.
И этот вот камень лежачий,
Что мыслепотоки обходят.
Он к свету несёт не изящно,
Толкая уроками вроде,
Болезней, моров, катаклизмов,
И пагубной ярости солнца.
Но это ваяние жизни,
Не хилого духом народца.
Эпоха иных человеков,
Уже не людей планетарных.
Что в космос придут не помехой,
А даром, мыслительным даром…