Ветровой М. Ф. посвящается
День был пасмурный, моросил редкий дождик. На деревенском кладбище – пустынно и только они – три женщины, три сестры – молча стояли над могилкой, облокотившись на ограду и всматриваясь в фотографию на памятнике. Фотография была плохая, переснятая с паспорта, но глаза вышли удивительно хорошо: чистые голубые глаза, светящиеся добротой и лаской.
Он, Дмитрий Иванович Незнаев, а для сельчан просто Митька, И в жизни был добрым безобидным человеком, всегда готовым бескорыстно, а порой и в ущерб себе, прийти на помощь пусть даже незнакомому человеку. Да и кто мог знать это лучше, чем вот эти три женщины, три сестры. Три его сестры. Ведь он был им родным братом.
Родился Митька до войны, но то время он совершенно не помнил. Зато отчетливо врезались в память годы военного голодного детства. Их район не был под оккупацией немцев, но лишений пришлось повидать достаточно. Хотя Митька мало чего тогда понимал, война и на нем оставила свой отпечаток. Уже тогда в его небесных глазах появились серьезность и заботливость. Отец Митькин воевал на фронте, поэтому жили они вдвоем с матерью, с которой Митька был нежен и внимателен. Долгими зимними вечерами, когда уставшая мать приходила с телятника, они усаживались около растопленной печи разговаривали об отце. Митька, зная, как мать тоскует по отцу, всегда первым заводил эти разговоры. Мать, вспоминая какие-нибудь истории, сразу светлела и будто бы скидывала с себя усталость, становилась моложе. Очень любил Митька эти счастливые минуты, когда, слушая ласковый голос матери, представлял отца сказочным героем-победителем. Сам Митька отца почти не помнил, но всегда ждал.
И однажды он наступил – этот радостный весенний день, и вернулся отец. Как же счастлив был Митька, сидя на отцовских коленях и трогая медали. Это же его папка вернулся!
С приходом отца жить стало несколько легче и, главное, веселее. Одна за другой у Митьки появились сразу три сестренки. Тут он уж совсем почувствовал себя взрослым, старался во всем помочь родителям. А помощь им была ох как нужна: мать после последних родов стала болеть и работать в колхозе уже не могла. Отец – с виду крепкий, здоровый мужик, оказался насквозь израненным и простуженным – не зря медали-то на груди. И Митька успевал и в огороде покопаться, и скотину убрать, и за сестричками последить, пока мать была занята стряпней. А поиграть с другими ребятами было некогда, семья ведь вся на нем почти. Отдыхал он только зимой, когда приходило время уроков в школе.
И все бы Митьке нипочем, молодость есть молодость, но неожиданно умер отец. Как-то морозным январским утром он провалился в прорубь и старые раны и болезни сделали свое дело – врачи уже ни чем не смогли помочь. И остались у Митьки на руках больная мать и сестры, мал мала меньше. А было ему тогда тринадцать лет.
Затосковал Митька. Больно было ему видеть, как больная мать бралась за любую посильную, а иногда и нет, работу в колхозе, чтобы прокормить семью. Однажды Митька не выдержал и заявил матери, что бросает школу и идет работать. Поплакала мать и согласилась, понимая, что одной ей четверых детей не поставить на ноги. Устроился Митька на дальней ферме скотником. Зимой кормил коров и убирал их, а в пастбищный сезон проводил целые дни со стадом в лугах. Дома он теперь бывал редко. Слишком много ответственности, по словам Митьки, Лежало на нем. Да и уставал очень. В нечастые семейные вечера грустно было ему видеть как-то сразу постаревшую мать, старающуюся угодить кормильцу. Она как бы извинялась перед ним за все его лишения. А сестренки росли и с годами отдалялись. Редко появляющийся дома Митька в порванной одежде, пропитанной запахом дыма и навоза, вызывал у них чувство брезгливости, был чужой. Он же, напротив, их любил и баловал, отдавая вся заработанное и оставляя себе лишь на необходимые нужды.
Шло время. Сестры одна за другой уехали учиться в город, вышли там замуж и остались жить. Умерла мать, и Митька остался один. Он так и не женился. Где ее, жену, в поле найдешь? Да и некогда было, все сестер поднимал. Они были для него смыслом жизни.
Взрослая тяжелая работа с малых лет дала о себе знать ломотой в костях, стало трудно передвигаться. Сестры его не навещали, а беспокоить их по доброте душевной он не захотел, оформился в дом инвалидов. Хорошо там было Митьке, ведь он за много лет одиночества наскучался по общению с людьми. Всем старался помочь и делом нужным, и словом ласковым, которого нам так порой не хватает. О сестрах всегда вспоминал с нежностью и защищал их в разговорах с такими же как он, позабытыми.
Умер он, как и жил, тихо, не доставив никому хлопот. Все свои деньги, бережно собираемые бережно собираемые несколько лет, Митька завещал сестрам – не было у него на свете никого дороже них.
Вот и приехали они к нему навестить хоть мертвого, и поставили дорогой красивый памятник с надписью: «Спасибо и прости».
Всколыхнулась совесть.