Один и тот же смутный зов,
неясным сгустком беспокойства,
под видом приступа стихов,
возник в душе и – был таков,
а с ним и суть
мироустройства.
Еще бы пара децибел,
на пол-буквально-тона выше,
и я бы что-нибудь услышал
и разобрал,
но не успел
сгруппироваться в теплой нише.
Потом –
наверно, от стыда –
хохмишь,
бодришься,
лепишь блестки,
а выхлоп выглядит юродски,
и пролетаешь, как всегда,
а до тебя –
Кольцов и Бродский.
Зачем-то куришь натощак,
бросаешь лед в бокальчик яда –
очередная эскапада –
пошла ты в жо! –
тоска-досада...
и еле-еле, кое-как:
– Ты чо – дурак,
оно те нада?