Я под всем, что сделано, ставлю nihil,
Говорил поэт, презирая книги,
Торопясь повернуть, на краю могилы,
Колесо гончара, проверяя силы,
Полагая, что время – простая глина
И на нас из него не глядит Sistina.
Но огонь прометеев и огнь Бога
Не убавили тьму, если мыслить строго,
Повенчались в сумятице дней по-братски
И опять растворились в пространствах рабских.
Фейерверки распались на искр крохи,
Удобряющих nihil другой эпохи.
27 сентября 2010