Ладонь безвольная не чувствует желаний,
Лишь белый холод на поверхности листа,
Пустынность и в папиллярных лабирантах
Чернильных линий безголосые слова.
Ни послушания, ничуть повиновения
В застывших пальцах, под пластинками ногтей,
В кровавой щелочи давно уже изъедены
Обломки игл перекованных гвоздей.
Уста разверзнуты невнятной хрипотой,-
С пенькой на шее задыхается строка,
И рвутся мысли. B известковых венах
Едва бежит багровая река.
Душа с распятия сползла, устав, на землю,
Смочив сукровицей уродливый рубец,
И об колено, постучав, протянет кто-то,
Глядя насмешливо, потрёпанный венец.
26.9.10