Всего лишь жизни две, и жизни на болоте,
в болотной тесноте, но жизни две по квоте…
Сначала был дурдом,- метался головастик
с разнузданным хвостом в кишащей братьев страсти.
На выпавшем пути грядут метаморфозы:
и месяца чрез три две лапки, как занозы,
пружинят из воды -болотной тихой доли-
на острые углы земной шершавой воли.
И вот уж под кустом расквакалась лягушка,
и резвым язычком схватила с лёту мушку.
И вот, глядишь, кладёт с лягушечьей любовью
икринки, где взрастёт незнамо кто - свекрови.
Всего лишь жизни две на жизненном болоте,
по божьей простоте, по непреложной квоте.
С тропинки не сойти,- хоть из воды на землю,
хоть стой или беги, хоть- в корне не приемлю…
А где-то берег есть, где пенится зелёный
прозрачный синий лес, волнами отражённый…