Содержание (сборник срнетного верлибра В эпоху Мин):
Так проявляется холод
- В эпоху Мин
- Несовершенное
- Мой голос в песне
- С другой стороны стены тоже есть пространство
- Я верю
- Открытки к... Ты знала, после будет только плохо..
- Открытки к... Коллекцию догонских масок лучше
- Открытки к... Нет на раздумье времени. Весенней
- Открытки к... Сессиль смеялась, танцевала, пела.
- Чакос
- Офорт на меди
- В брошенном доме
- Грузинская седмица
- 33
- О девочке с косичкой и горбатых атлантах
- Вид из окна в Танжере
- Постскриптум
- За гранью зренья
- О небе, в котором нет птиц
- Избегая правды
*** Так проявляется холод
…....................................................jette les cailloux dans un bol
…....................................................la couleur apparait dans l'eau
Окар
…............................(брось камни в чашу / и цвет проступит в воде)
Всю ночь. Весь день. Всю ночь стучит по крыше
Не дождь, а капли с веток, с тонких веток.
Весь день. Всю ночь. Весь день дождя не слышу.
Тогда откуда эта дробь?.. Ответь мне.
К засохшей кисти ландыша не стоит
Нам возвращаться, здесь нам не воскреснуть.
На мутных стёклах окон, тёмных стёклах
Нет отражений жениха с невестой.
Ты знаешь, что сверчки окаменели,
В огромном доме больше не стрекочут
И мыши не шуршат, и всё на свете
Рисунок на бумаге серым пеплом
Незавершённый.. Вновь к нему зачем-то
Я прикоснулся. Пальцы встретил холод.
*** В эпоху Мин
в эпоху мин мы встретились, а дальше -
глубокий снег и долгий сон о мае.
пью чай и вижу свет в восточных окнах.
фарфор из цзиндэчжэня на подносе
стал бледно-розов и опасно тонок.
пчела повисла. крылышки не вздрогнут
на лепестке пиона места много.
кисть ловит ветер, чтобы быть правдивой.
беседу не продолжим. в наших книгах
слова - росинки, синие стрекозы
сорвутся и исчезнут в небе утра
за тенью птицы, что летит над домом
оставив то, что называют грустью
все те, кто нас двоих уже не помнит.
*** Несовершенное
сердце?
…....................................................оно, наверное, белое..."
Волконская
с реки неспешно дождь стирает небо
до дна, до ила, до останков рыбы.
о белом говорить уже не модно.
крик хищной птицы не длина, но мера
другого цвета и чужого дома.
рисунок тушью на стекле оконном:
несёт рыбак ошмётки дней весенних.
кому он нужен здесь с таким уловом.
остановился в свете мутных капель,
куда идти не знает. поднял ворот.
теперь и он не думает о смерти.
с обратной стороны вечерней тучи
навис он, как медведь над гладью водной,
готовый вырвать жабры скользкой жертве.
*** Мой голос в песне
….................................................."у воды нет ни жизни, ни смерти,
…..................................................ни голоса в песне"
Митоми Кюё
туман во мне плотней, чем на заливе.
плеск волн, похоже, говорит о чайках,
которых я не вижу ранним утром.
пустынный берег, только он со мною.
к пятнадцатому камню мелкой вязью
ведёт след краба. вот она — забава:
пойду за ним, теряя очертанья
и может быть тогда раскрою тайну
о том, кем я не стану в этой жизни.
песок шуршит холодный, вязкий, долгий.
края ракушек — уши, те, что слышат
мой голос в песне и моё молчанье.
качнулась лодка, стукнулась о мостик.
дорогу к дому мне искать не надо.
*** С другой стороны стены тоже есть пространство
из мастерской, где запах апельсинов
смешался с ароматами сюжетов
выходит солнце в розовой накидке.
с той стороны стены рисуют дети
мелками разноцветными приметы
моих надежд.
…...................................наверно по ошибке
весна должна быть ранней, как и лето
но снег не тает, а уходит в ночи
собакой грустной по дороге тёмной.
запомни это и запомнишь нежность,
взгляд глаз бездонных.
…....................................в них ещё случаен
намёк на то, что я увижу небо
за утренней утратой равновесий
в иронии дождя над лентим садом.
*** Я верю
.............................................когда закружит ветер спящий флюгер
.............................................оцепенеют крыши
.............................................я - всё вспомню
Когда закружит ветер спящий флюгер
Ты вдруг поднимешь веки. Я твой ангел?
Кусты сирени ждут начала лета.
Вновь аромат знакомый я вдыхаю
в апреле, представляя, узнавая
его в намёке глаз твоих, в дыханье.
Подарит встречу провиденье, случай,
А мы уже мешаем встречу с дымом.
От горечи оцепенели крыши.
От дрожи вновь прозрачны стали руки.
Чего боялись?.. Не удары сердца
пугали нас... Ведь так?.. Ты вдруг заплачешь
и тихо скажешь: Ангел, я всё вспомню,
ты только стань таким, каким был раньше.
*** Открытки к... Ты знала, после будет только плохо..
Ты знала, после будет только плохо..
По крайней мере здесь, где запах мяты
пронизывает вечность тихих комнат.
"Сессиль и Ариана" - целый город,
бутик напротив и киоск газетный,
остатки снега и вечерний морок.
Зачем писать о том, что очевидно,
что фея дома стала феей дыма.
Четыре буквы в слове, но одною
играя ночью мы поймём, что слева
нет больше сердца.. что засохли сливы..
Забудем и о том не будем думать,
подняв глаза на млечный путь и звёзды,
дождёмся неба чёрного прилива.
*** Открытки к... Коллекцию догонских масок лучше
Коллекцию догонских масок лучше
отдать в музей. В квартире мало места,
чтоб говорить в полголоса и тише.
О том, что было и о том, что будет,
О тех, кто не уходит хлопнув дверью.
Кричит ворона с мокрой чёрной крыши,
а фея дыма собирает звёзды
в коробочку из-под румян и пудры.
Ты помнишь утро? Нет? Ты помнишь вечер,
как собственное имя в соль наречий
макаешь хлебом, как суставом хрустнет
герань на подоконнике, а ветер
подвоет, намекнёт: на сердце пусто.
А ты не слышишь... Так наверно легче.
*** Открытки к... Нет на раздумье времени. Весенней
Нет на раздумье времени. Весенней
капелью перебив часов занудство,
«Сессиль не Ариана» гравирует
на стёклах солнце, ослепляя светом.
Не упрощая кратким «нет» ответы,
с успехом можно упрекать в неправде,
что кратна слову «да» твоих сомнений.
Без передышки ищут поцелуи
глаза и губы, но мы знаем оба,
что это ветер огибая церковь,
становится безумным и греховным,
лицом к лицу столкнувшись с пустотою
Сны говорят о прошлом, может стоит,
увидеть вскрикнув в зеркале осколки.
*** Открытки к... Сессиль смеялась, танцевала, пела.
«Сессиль смеялась, танцевала, пела.
Она любила и она хотела.
скорее превратиться в фею дома.
«Сессиль не Ариана» Объясненье.
я как и ты подарок не от Бога,
хотя вот это «не» немного лишне.
На самом деле жизнь и наши жизни.
одно и тоже на одно мгновенье,
две сущности, не принявшие выбор
созревшей сливы и цветущей вишни
Я не даю уроков, но хотел бы
понять своё незнанье вечных истин
любви и веры, страха и печали.
Накрыв постель не одеялом – снегом.
*** Чакос
по золоту легенд найдём в Провансе
распятие и плётку. ты согласна
владеть слезами-чётками столетья,
чтоб в сотом сне отдать их Доминику?..
Марией, Магдой я зову смятенье.
меняют лики многие, но душу
менять нельзя. лишь потерять. ты помнишь
у Сент-Баума высохший терновник,
и гостию в ладони с чёрной раной?..
как свет сквозь листья мы проходим толпы.
но кто вложил, прощаясь свет надежды
в мои глаза, закрасив карий солнцем?..
кто от Иуды дал мне с подношеньем
Евангелие, чёрное как ночи?..
*** Офорт на меди
офорт на меди с полевой геранью..
старуха за облупленной конторкой..
такая жизнь.. судьба.. земные дали..
откроет двери в дом из белой кости
цена запретов и тоска участья
игра на чувства с дюжиной вопросов
о том что было до.. что будет после
ночей и дней, сплетённых с нашим счастьем.
когда мы вспоминаем осторожность
шагов котёнка к миске с пшёной кашей
нам кажется мы знаем голод зверя.
двукомнатной квартиры серый бархат
лет через двадцать станет тёмно синим
мы в снах сравним его с вечерним небом
*** В брошенном доме
по затхлым, тёмным, смрадным переулкам
от прачечной китайской до ломбарда
не носит ветер золотые листья.
котомки туч по небу разбросали..
след нищих всюду.. не они ли это..
из старых писем связанных бичёвкой
сегодня разгорится быстро, жарко
огонь под крышей брошенного дома.
холсты, тетради, стулья в ржавой бочке
тепло подарят, связь теряя с прошлым
в осенний долгий вечер.. ближе к ночи..
случайным людям, чьи надежды горше,
кричащих страстных строчек трубадура
к исчезнувшей навеки незнакомке.
*** Грузинская седмица
бесцветные слова, подносы с солнцем,
селений горных гроздья вдоль дороги,
вьюнок прилипший к брошенной телеге.
к забору перед домом, привыкая
звенит от ветра медный колокольчик
(забавы ради дети привязали).
придумывают песни певчим птицам
ворона с галкой, сидя у развилки.
проходит мимо странник улыбаясь.
кривою палкой (той, что помнит осень)
считаает дни апреля, дни до смерти.
года, столетья (что на них молиться?..)
ещё совсем чуть-чуть... легко и просто
страстная станет светлою... седмицей.
*** 33
вкус кисло-сладкий губ, а может яблок..
устань со мной смотреть на небо юга..
когда от ночи остаётся мякоть,
тогда мы отнимаем друг у друга
признания и громкий шум прибоя,
не всмоминая северную вьюгу
и три часа полёта над молчаньем
страны без дна в которой мы родились.
всего три дня и ты уже скучаешь..
тропические фрукты надоели..
песчаный берег после шторма в иле
и крики чаек.. и начав с начала
зачем желать чужого.. в этом мире
таких как мы уже предельно мало.
*** О девочке с косичкой и горбатых атлантах
горбатые атланты смотрят сверху
на маленькую девочку с косичкой,
бегущую из школы в дом из камня
по миллионной
в ярких каплях
ливня.
промокшие тетрадки и ботинки.
зелёных глаз восторг и страх наивный
засвечены на старой киноплёнке.
уже лет тридцать как лежат в коробке
надежды детства с грустным трубадуром.
письмо из Бонна штемпелем возвратным
мышей пугает,
а смычок от скрипки
похож на длинный ключ,
указку,
шпагу.
уже не помню снов.. не засыпаю,
прислушиваясь к шорохам за дверью.
*** Вид из окна в Танжере
вид из окна в Танжере от Матисса
напомнил ночь, глаза арабских женщин,
песочный замок с башенками, небо…
нет имени владельца синевою
в старинных свитках Касбы и Медины…
бросают в волны тени кипарисы…
прозрачные лепёшки "с пылу с жару"
торговцы счастьем понесли по пляжам.
кричат всё громче чайки, зависая,
хвалу Хассану на излёте мая.
в окне кувшин с цветами цвет меняет,
встречает утро чуть скромней, чем вечер
и чаровница прикрывает плечи
лучами солнца, золотом играя.
*** Постскриптум
p.s. ты меня уже не помнишь.
------------------------------------------
теперь могу ничейным стать, бездомным,
влюбиться в город рыжих одиночеств,
собакой беспризорной выть на звёзды.
по кличке "ангел" может быть найдётся
для камнепадов поводырь-подросток.
моя душа открыта не для гостьи.
почти что бездна мой забытый возраст.
кормить не надо, силу слышать небо
даёт мне ветер в шкуре леопарда.
ласкать не надо, верность - шаг к измене
измучит сердце серость, холод марта.
мы оба знали то, что будет завтра...
но не хотели говорить об этом.
*** За гранью зренья
уже не снег, - тяжёлый серый пыльник
обочины дорог прикрыл от взгляда
летящей птицы. мода вновь на север.
не тронут ветви сада туч закатных,
не встретит зависть на пороге дома.
молчит Мария, приручая тени.
волхвы ушли, оставив дух пустыни,
цвет жжёной охры, странные молитвы,
на каменных страницах роспись ветра,
глаза голгофы - серые на сером...
всмотрись в них и увидишь в тусклом свете
лицо мессии, что за гранью зренья
достигло слова брошенного прежде,
чем понял ангел страх своей свободы.
*** О небе, в котором нет птиц
ты говоришь: сухие травы станут
добычей изголовий, сонных тлений,
одной вселенной для двоих и больше.
созвездья белых кошек на бумаге
для счастья мало. грифель ветра сломан.
не кровь по венам гонит тучи комнат
дорогой хлебных крошек и прощанья.
бегут закаты от богов мышиных,
а в бездне мутных окон лик размытый
большого дома охраняет тайну,
полынное дыханье веры тёмной.
надело платье ожиданье. помни,
твои слова, открыв неспящий город,
сравнят глоток надежды с небом... мёртвым.
*** Избегая правды
морока в том, что избегая правды,
я вновь стучусь в ноябрь, в дверную мякоть
заката в Массачусетсе. ступени
большого дома и дороги слякоть
не разглядеть на снимке. только тени.
мир выцвел за год. показав смиренье
разделись липы, наземь сбросив платья.
собак бродячих танец. откровенье.
озвучил Штраус... может показалось
не скрипку акварелей взял он в руки -
холодный ветер демонов-тальони.
Сакко, Ванцетти снова проявляясь,
пришли послушать. чёрные ожоги
от искры электрической скрывая.