Лара, что-то не так,
мы ошиблись,
Ларочка,
слышишь –
облетели странички
школьного календаря,
наше выпито лето –
совесть
отчаянно
крыши
хлещет желтой слезою
нового октября.
Больше нечего ждать–
покупного веселья
коромыслом в дыму
лампы,
водка
и крик…
Наслаждения блеск
испитым
адом похмелья
воссияет в окне
алкоголем зари…
Лара! Счастье моё
навеки снято на видик
в один дубль,
всё
промотано в тиражи.
Моей жизни кино!
(другого уж не увидеть)
Где растленное детство –
как пропасть
во лжи…
Больше нечего ждать –
лишь секс
как сладость забвенья:
я кончаю – с тобой,
стон твой
на губах
словно дух,
ты – под кожею жар,
ты – грех сновиденья,
ты – девчонок кайф,
ты, словно в году
больше нет ничего,
ни дней и ни чисел,
жизнь сухим песком,
ключ единственный – ты,
восхитительный сок –
сладости
не исчислить,
сновидений оргазм
в преддверье мечты…
Лара, это обман!
Лара, падают листья!
В одиноком дворе
слёзы льются как дождь.
Это похороны,
не листья
падают –
лица,
улетая навек
в ту страну, где ты ждёшь.
Лара, не уходи!
Ларчик, милый, останься!
Если бросишь меня,
То я – тотчас умру!
Не вернуть ничего,
хоть бейся, хоть ранься…
Всё проиграно, зря
мы влезли в игру,
где наркотиком секс
навек вместо счастья
и где нет ничего –
ни любви,
ни небес.
Лара, Лара вернись! –
рыдает в ненастье
небо,
но –
Бог молчит,
и не будет чудес.
Больше нет ничего –
я иду к тебе,
Ларчик,
облетевшей листвой,
в багрянице – постель.
Моей осени кровь
за тебя,
о мой мальчик,
как расплата за май
за весенний наш хмель,
и за наш смертный грех,
лишь я – виновата,
ты - мой суженый,
всюду –
буду с тобой.
Больше я не могу –
ведь мы же женаты!
Я кончаю,
солнце…
кончаю
с собой…
20 сентября 2010