Старуха дрожащей рукою,
Из банки стеклянной под крышкой,
Не может достать пару гривней,
Что бы за хлеб расплатиться.
Тело болит и дрожит,
Палка мешает занозой,
Деньги у кассы достать,
Нет сил у старухи убогой.
А сзади толпа саранчи.
Народ – гегемон! Работяга!
Подвиньте ее!!! - он кричит,
Приперлась сюда бабка яга!
Кассирша, лет двадцать от роду,
- Да что ты, бабуля там жмешься!?
Давай сюда банку скорее,
Потом там сама разберешься!
И честной рукой гегемона,
Схватив с этой банки двадцатку,
Дает две монетки старухе,
Со звоном, бросая их в банку.
Народ подвигает старуху,
Обычное дело в толпе.
А бабка считает остатки,
Слезами, давясь в уголке.
Сыночек… Родимый мой… Ангел.
Слезами давясь, меня просит,
Сочти в этой банке остатки
А-то я слепая уж вовсе.
Прошу тебя, ты сосчитай,
Сколько для хлеба осталось,
В банке тут пенсия вся,
Всё что на старость досталось.
А пенсия будет не скоро,
И Бог не берёт мою душу.
Очки свои дома забыла,
Я еле пришла сюда в стужу.
Да не сочти же за труд,
Помоги мне старухе убогой,
А-то, продавщица кричит,
Стыдно мне, перед народом.
Знаю остаться должно
В банке семнадцать рублей,
Ровно семнадцать деньков,
До пенсии новой моей.
Сердце заныло в груди,
Стаю на колени пред Богом,
И в банку старухе кладу,
Две красных двадцатки народных.
Всё тут в порядке старушка,
Честно ответил я ей.
На прощанье ещё улыбнулся
Точно как маме своей.
Топал домой, заливаясь слезами,
Горькую правду кляня.
Что же ты Родина делаешь с нами?!!
Мы же всё любим тебя!!!