(Художественно-публицистические и философские очерки и заметки)
Агрессивным может быть только незнание, природе же познания противно само понятие агрессивности…
…Сосуществование на постсоветском пространстве двух противоположных идей в рамках одной политической системы – своего рода симбиоз, паразитирование друг на друге, привнесенное из биологии в сферу современной публичной политики. С одной стороны, такая амбивалентность позволяет части политической элиты, наиболее говорливой и убедительной, обеспечить себе победу на выборах в бедном, люмпенизированном обществе, остающемся во власти левых симпатий. С другой же, гарантирует поддержание определенного позитивного имиджа в глазах современного либерального мира, предотвращая тем самым возможную международную изоляцию своей страны...
…Если бы каждый человек мыслил индивидуально, основываясь на собственных глубоких знаниях, а решения принимал, исходя из провозглашенных принципов общепризнанной морали, начиная от Библии и кончая кодексами современной демократии, как один, предполагающими свободное, гармоничное развитие личности, то тогда, наверное, нам удалось бы создать принципиально новое общество, избавленное от политических и религиозных догм, социальных комплексов и предрассудков, приблизив его тем самым если и не к идеалу, то, по меньшей мере, к собственному признанию и пониманию.
…От тирании нельзя перейти к свободе, чье существование в современном мире, к слову, весьма сомнительно. От тирании можно перейти только к тирании, пусть и в новом качестве, но суть состояния общества от радикальных перемен в базисе и надстройке при этом не меняется. Все пороки прошлых систем остаются и приумножаются, поэтому не стоит удивляться успехам России и других бывших союзных республик на этом поприще…
…Демонстрация свободы есть некий разговорный жанр, не имеющий ничего общего с объективной реальностью, основанной на конкретных действиях и устремлениях…
…Вероятно, в XXII или чуть позже – в XXIII веке наука трансплантология достигнет таких высот, что головам можно будет давать новые тела, а телам – новые головы…
…Был создан колоссальный, несметный репрессивный аппарат, который, как ненасытное лоно нимфоманки, требовал постоянного удовлетворения своей неуемной похоти к крови и возвышения над всем остальным обществом…
…Поначалу создавалось навязчивое впечатление, что дикий капитализм – это анахронизм, пришелец из забытых времен, бог весть как возникший на постсоветском пространстве на порубежье двух веков, знаменующих смену миллениумов. Оказалось, что нет… На самом деле, мы не повторяем путь США и Западной Европы, пройденный ими в конце XIX – первой половине XX столетий. Будучи во всем мегаломанами, мы строим развитой дикий капитализм – совершенно новую социально-экономическую формацию, в которой противоречия между общественным характером труда и частной формой присвоения – главного конфликта труда и капитала, со временем однозначно приводящего к революциям, войнам и прочим политическим катаклизмам – достигают недопустимого, даже с точки зрения неизбежного катастрофизма, запределья. Наши доморощенные буржуа (термин новые русские закрепился за ними на всем постсоветском пространстве, независимо от национальной принадлежности, будь то, по Пушкину, презренный еврей Березовский или друг степей калмык Илюмжинов) за счет жестокой эксплуатации социальных низов не создавали, не копили и не приумножали свои богатства. Они попросту украли то, что прежде считалось общенародной собственностью на средства производства в условиях существовавшего в СССР государственного капитализма (вместо декларируемого на всех углах социализма). Эти ловкие люди достаточно быстро научились конвертировать присвоенное в особо крупных размерах добро в американские доллары. Случилось так, что с момента крушения Советского Союза Федеральная резервная система США смогла многократно увеличить выпуск своего самого ходового на мировом рынке товара – собственной национальной валюты…
…Обязательно использовать для одной из глав заголовок: Призрак катаклизма…
…Советская интеллигенция, не завоевавшая себе свободу в бескомпромиссной борьбе, а получившая высокое соизволение власти на ее нарочитую демонстрацию – примерно так русские крестьяне одаривались ей в ходе отмены крепостного права, поэтому о качестве приобретения говорить не буду, – сделала немало для того, чтобы грудью проложить в нее дорогу остальному обществу. Плача по поруганной свободе, обильно пролившегося на наши головы с 1987 (с момента произнесения Михаилом Горбачевым доклада по случаю 70-й годовщины Великого Октября) по 1991 годы, не могли выдержать все наши литературно-художественные журналы, центральные и периферийные, вместе взятые. Их переполняли разоблачения прежних тиранов и былых нравов.
Если рассуждать о поразившем всех и вся вирусе самокопания и самобичевания вплоть до полного самоуничижения и самоуничтожения отвлеченно, то, можно сказать, что все это со стороны чем-то напоминало укладку кормов в силосные ямы в количествах, намного превышающих то, которое они могли вместить. В воздухе витали устойчивые ароматы не тотального оздоровления – в чем та же крикливая периодика, поднаторевшая на откровенном кликушестве, пыталась убедить всех нас, – но тления и гниения. Однако все это надо было потреблять. Аудитория, а у некоторых толстых изданий только по подписке она разрослась до 1,5-2 миллионов человек (на деле же их прочитывало людей на порядок больше, по принципу прочитал – передай другому), не выдержала такого напора негативной информации. Четырех лет вполне хватило для того, чтобы большинство думающих людей полностью разочаровалось не только в деградирующем на их глазах политическом строе, но и, что самое страшное, в своей стране.
Подготовленное общество фактически отказало ей в праве на будущее, не дало ни малейшего шанса выйти достойно из того тупика, в который ее на протяжении десятилетий действительно загоняла партийно-бюрократическая элита. Ну, а вслед за своими читателями вскоре последовала и интеллектуальная пресса. Народ, речь, конечно же, идет о его думающей, здравой части, а не об общей серой массе, аморфной, аполитичной, завистливой, неуклонно спивающейся на городских коммунальных кухнях и в изолированных от цивилизации деревнях, устал читать, он устал быть умным. Поэтому его переход от модной тогда мысли, облеченной в блекло-туалетные тона Нового мира, Знамени и Октября, к модному нынче глянцу, являющему собой апофеоз зияющей просто-таки вопиющей пустоты, произошел с легкостью необычайной.
На фоне этой очевидной смены ценностей особенно жалкой выглядела эта самая теперь уже бывшая советская интеллигенция, в первую очередь, мастера слова, чей голос гремел и низвергался водопадом в пароксизмах гневной критики существующих порядков. Многие из них достаточно быстро поняли, каким страшным оружием они обладали. Кому-то, видимо, покажется слишком банальным упоминание в данном контексте хрестоматийных строк Николая Гумилева: …словом останавливали реки,/ словом разрушали города. Их-то хоть раз в жизни, да слышал где-то наверняка даже самый захезанный версификатор, этакий певец захолустья, пописывающий стишки в стенгазету, всеми фибрами души поддержавший перестройку, обновление в различных сферах общества (наиболее характерные клише того времени) etc. и изъявивший готовность воплотить идеалы нового времени в отдельно взятом райцентре. Но даже первопрестольные зубры отечественной словесности, не предполагали, что это не просто красивая поэтическая метафора, произнесенная всуе. Как вышедшая из-под контроля ядерная реакция приводит к быстрому, а подчас и мгновенному (вспомните, пожарные, погасившие атомный пожар Чернобыля разложились буквально на глазах) распаду, так и взбунтовавшееся, в нашем случае взбесившееся, слово воздействует на разум человеческий. Многократно произнесенная глупость превращает даже самого умного человека в идиота, а нескончаемое злословие вообще делает из гуманиста монстра. Причем поставленная цель достигается достаточно быстро.
Как тут не отвлечься и не вспомнить античную притчу о подвижнике и гетере. Тоже банальность, но опять-таки она уместна. Мудрец ведет своих последователей в гору, к высотам познания. По пути им попадается женщина легкого поведения, спускающаяся к подножью, где царят пороки, низменные обычаи, сводимые исключительно к плотским наслаждениям. Ты, несомненно, умен, – рассмеялась она ему в лицо, – но я божественно красива, и стоит мне поманить твоих учеников пальцем, как они все бросят тебя и побегут вприпрыжку за мной. Не сомневаюсь, – с достоинством ответствовал мудрец, – ведь я веду их наверх, а ты – вниз. Стоит задуматься, сколько истинных подвижников и сколько обольстительных гетер от могучей русской литературы сопровождало нас в том процессе осмысления и преодоления последствий тоталитарного прошлого?
Абсолютное меньшинство деятелей литературы, как могло, апеллировало к человеческому разуму и достоинству. Эти люди – Виктор Астафьев, Валентин Распутин, Василий Белов, Юрий Бондарев – еще станут властителями дум российской нации, когда та протрезвеет и вновь поумнеет. Не вся, конечно. Достаточно вернуть в прежнее разумное состояние каждого десятого гражданина, и тогда можно говорить о возрождении интеллигенции – интеллигенции подлинной, а не той, которая при Советской власти существовала в виде жировой прослойки между двумя дружественными социальными классами – пролетариатом и колхозным крестьянством. Именно она во времена не столь отдаленные и сыграла свою непреходящую роль в деле развала страны и утверждении в общественном сознании идеалов разрушения и катастрофизма…
…Писатели обижены, писатели разочарованы. С ними давно уже перестали советоваться, как разваливать и разворовывать страну. Помнится, в конце 80-х годов прошлого столетия все было иначе. Редакторы толстых литературных журналов предоставляли страницы своих изданий экономистам, среди которых число истинных вдумчивых профессионалов было обратно пропорционально толкователям, прочитавшим два-три учебника по экономике, изданных на Западе, и вознамерившимся воплотить все это в России за пятьсот дней. Да, наши иисусики-всезнайки из важных учреждений хотели тогда всех нас накормить пятью хлебами. Писателям, жертвовавшим площадью, предлагался лакомый кусочек от этих пресловутых хлебов – горбушка с хрустящей корочкой, которую можно было смачно умять с сальцем и чайком…
…Философы и оригинально мыслящие писатели – предтечи великих социальных потрясений приложили немало усилий для того, чтобы окончательно запутать человечество своими теориями, сплошь состоящими из непонятных слов. Среди них, как мне представляется, было немало алкоголиков, употребляющих крепкие напитки неадекватно своему почтенному возрасту. Иначе, как объяснить следующий парадокс.
Есть «вдохновляющие» примеры в «мировой истории злоупотреблений», на которые лучше не ориентироваться. Эдгар Алан По, например, умер 1849 году в Балтиморе от чрезмерного злоупотребления алкоголем после того, как выдвинулся в качестве поставного кандидата на выборах в легислатуру штата Мэриленд. В день голосования он считал своим долгом употребить внутрь все, что ему наливали стоящие за его спиной продажные американские политики. И в итоге, выпив больше, чем мог, но меньше, чем хотел, великий поэт, автор «Ворона» и «Колоколов», отошел в мир иной.
Кстати, редкостными запойными пьяницами были практически все известные американские писатели, включая нобелевских лауреатов Синклера Льюиса, Юджина о’ Нила, Эрнеста Хемингуэя, Вильяма Фолкнера, Джона Стейнбека. Пагубное пристрастие к горячительному ускорило конец многих их этих титанов мысли.
Их в этом смысле, пожалуй, смогли переплюнуть только светочи германской философии. Карл Маркс, как известно, писал многие свои фундаментальные философско-исторические труды, просиживая днями напролет в пивной. Но нас интересует даже не основоположник, а его последователи-извратители, в жизненном финале которых есть одна бросающаяся в глаза закономерность.
Посудите сами.
Карл Каутский (1854-1938), один из лидеров и теоретиков немецкой социал-демократии и 2-го Интернационала, по определению Ленина ренегат и просто гад. Прожил 84 года и один день.
Эрнст Мах (1838-1916), австрийский философ-идеалист, ученый-физик, создатель субъективно-идеалистической теории «экономии мышления», выдвинувший идеал «чисто описательной» науки». Его муторное учение раскритиковал, не оставив на нем камня на камне, Владимир Ильич Ленин в своем фундаментальном и не менее муторном труде «Материализм и эмпириокритицизм». Прожил 78 лет и один день.
Карл Ясперс (1883-1969), немецкий философ-экзистенциалист и психиатр, занимавшийся, в частности, изучением психопатологии таких известных личностей, как Фридрих Ницше, Август Стриндберг и Винсент ван Гог. Прожил 86 лет и один день.
Арнольд Гелен (1904-1976), западногерманский философ, один из основателей философской антропологии. Прожил 72 года и один день.
Густав Радбрух (1878-1949), немецкий социолог, автор «Философии права», сторонник возрождения так называемого «естественного права», забвение которого привело к утверждению фашизма, как тоталитарной государственности. Прожил 71 год и один день.
Спрашивается, почему эти почтенные геронты ушли из жизни на следующий день после своего дня рождения. Да потому что философских учений они придерживались разных, а пагуба организму у всех них как бы в подтверждении исповедуемых теорий была одна – непомерное пьянство. Что называется, наотмечались, старые алкоголики, и на следующий день их уже выносили ногами вперед. Вот эта вся фигня у них и называлась философией.
…Пустота жизни в понимании обывательском – затворничество, пренебрежение материальными благами и комфортом, полное отсутствие активного досуга etc. – легко заполняется творческими мыслями и идеями, находящимися в процессе воплощения, но видимость пустоты для других при этом остается…
…Тюрьма народов, репутация каковой закрепилась за Российской империей с середины позапрошлого века – именно на нее приходится пик колониальных захватов на Кавказе и в Средней Азии и подавления революционных движений в соседних странах Европы, – к концу XX столетия всего лишь распалась на отдельные камеры, которые, впрочем, суверенные надзиратели были вправе сдать в аренду под бутик модной одежды, забегаловку McDonald’s либо туристические номера для любителей дикой, хотя и приближенной к современной цивилизации в пространстве экзотики…
…Процветающий Европейский союз отличается от падшего Советского ровно настолько, насколько может сегодня отличаться голландская тюрьма от российской. Жрачки побольше, причем с бананами и ананасами, хочешь, качай мышцы либо играй в футбол или волейбол, а свободы нет. Опять-таки больше внешних проявлений этой самой свободы, а если заглянуть вовнутрь, то здесь одни сплошные комплексы и страхи, которые в принципе никак не могут быть присущи свободной личности…
…Так, как ругается в минуты сильного душевного волнения или отчаяния истинный русский интеллигент, не ругается никто. Я себя к истинным русским интеллигентам не отношу, поэтому весьма сдержан в своих высказываниях…
…Я – оценщик жизни, а не ее потребитель, хотя люблю пиво и пожрать. Но я презираю бессмысленные предметы роскоши, как то золотые унитазы с алмазными инкрустациями. Какая разница человеку, куда, извините за выражение, срать!!!
…Если жизнь разъединит, то смерть потом обязательно объединит… Стремясь в будущее, мы видим перед собой призрак самоуспокоенности: все, мол, у нас еще впереди, – но позади нас остаются только могилы и нехорошие воспоминания…
…Теория Дарвина утверждает, что все мы произошли от обезьян, Ветхий завет – от евреев, учитывая этническую принадлежность наших прародителей Адама и Евы, так что выбор у нас, прямо скажем, не богат…
…Обязательно вспомнить talk-show К барьеру!, в которой бодались Андрей Дементьев и Владимир Жириновский и программу Времена об отношению к обращению группы депутатов фракции Родина с предложением запретить в России еврейские религиозные и общественные организации, пропагандирующие национальную исключительность…
…Я не считаю себя самым умным, но у меня есть свои убеждения и готовность их отстаивать…
…Убеждения даются человеку с большим трудом через познание, поэтому я ни при каких обстоятельствах не намерен отказываться от них. Если быть более точным, то я, даже если захочу не смогу этого сделать…
…Истинное свободомыслие ограничивает свободу передвижения во внешней среде. Мир, замкнутый в оболочке разума, называется мировоззрением. Для его выражения не обязательно мир видеть, важно знать его и чувствовать, и тогда вы будете избавлены от такой дорожной напасти, как необходимость постоянно пускаться в утомительные путешествия по свету. Сегодня я счастлив, что я невыездной…
…Им ценна не человеческая жизнь, им ценна их собственная жалость к утраченной чужой человеческой жизни…
…В таком случае, евреи должны попросить прощения у всех остальных народов Российской империи за организацию Великой Октябрьской социалистической революции…
…Я – не ярый сторонник традиции, как безальтернативного ориентира, которого постоянно должен придерживаться человек. Я – сторонник достойного человека. Полдела, вернее, три четверти сделано, если человек перечитывает Пушкина, Шекспира и Гете, с замиранием сердца слушает музыку Моцарта, Чайковского и Верди и относится, скажу так, справедливо к их творчеству. Четверть же остается на то, чтобы он смог интегрироваться в тот исторический период, в котором ему доводится жить. Маленький компромисс с неумолимым временем, диктующим свои жестокие законы, варьирующим ими, но не привыкшим изменять в сторону облегчения человеческого бытия…
…Свобода, завоеванная с оружием в руках, требует немедленной отмены всяческой свободы, иначе кровопролитие во имя нее будет продолжаться бесконечно…
…Понимание справедливости приближает правду к истине…
…Презираемый гений, смиренно пересчитывающий в своей дырявой мошне медяки народного признания, которые ему бросает скупая жизнь, после смерти, наконец, обретает всеобщее признание в виде золотых статуй и тиснений с инкрустациями из драгоценных камней на переплетах его книг и партитур, а также алмазных россыпей словесной похвальбы обожателей, еще вчера бывших его гонителями. Так вот, весь этот блеск фальшив и неестественен. Подобные украшения и приукрашивания – лишь вериги, сковывающие сущность его мыслей и образов…
…Профессиональная журналистика – это искусство наживать себе врагов…
…Только истинный гений может на волшебной флейте исполнить реквием распутному Дон Жуану, играя его гостям свадьбы Фигаро…
…Как изменились времена: когда-то танцующие девушки в панталонах с начесом от шеи и до щиколоток считались верхом распутства…
О государстве.
…Разрушается сознание граждан – разрушается и государство…
…Эволюция сознания предпочтительнее революции действия, так как ее последствия менее разрушительны…
…Зачем мы стремимся в так называемое цивилизованное сообщество, созданное кем-то, но не нами самими. Исключительно для того, чтобы пользоваться плодами чужой цивилизации. А между тем цивилизации сначала создаются, потом начинают генерировать и накапливать социальные, духовные и материальные блага, коими потом и пользуются люди, чьи предки и они сами непосредственно участвовали в данном процессе. Мы же в последнее время, и это весьма прискорбно, хотим попасть на все готовенькое, и готовы ради это на любые унижения…
…Мы ограничили себя в потребностях ума…
Рассуждения о литературе и окололитературных явлениях, в частности, о критике.
…Поэта принято сравнивать с золотоискателем. Мол, ворочая тоннами словесной руды, он время от времени находит самородки – стихи, признаваемые читательской публикой лучшими, даже хрестоматийными. На профессиональном языке это называется мучительным поиском идеала. Поэт, увенчанный лаврами, уставивший не одну полку своими сочинениями, на склоне лет гордится тем, что написал только одно, два, три стоящих стихотворения. И одновременно сожалеет об этом – таланта, озарения на большее не хватило. От старателя – необходимо опровергнуть это неуместное сравнение – его отличает то, что тот отделяет драгоценные крупицы благородного металла от пустой породы, а не смешивает их с ней. Из-под пера маститых версификаторов появляются на свет увесистые фолианты и многотомные издания, составляющие его обширное наследие. Написано много, а вспомнить-то и нечего...
…Критика – она сродни документированию факта появления на свет литературного произведения, что-то вроде акта технической экспертизы. Чем больше свойств проявляется в творчестве автора, тем больше объем этой самой документации. Пушкин, как мне представляется, собственноручно не написал и миллионной доли того, что написано о нем и о его наследии другими.
Большинство же людей, позиционирующих себя, как поэты, удостаиваются, в лучшем случае, одной машинописной (даже не компьютерной) странички комплиментарного критического текста на единицу печатной продукции – отдельный поэтический сборник, удел которого пылиться на полках книжных магазинов вплоть до самого дня списания и отправления в утиль. В коллективном сборнике та же «критика», представляя автора, ограничивалась двумя-тремя строчками. Несмотря на нарочитый оптимизм содержания, такого рода аннотации с большим основанием могут восприниматься, как эпитафии к творчеству версификатора или по-пушкински, точнее, по-онегински – эпиграфы с акцентом на последнем слоге…
…Макулатура поэтическая порождала макулатуру критическую, просто последняя была более экономичной…
Графоман что-то вроде литературной нимфоманки.
…Давайте отбросим в сторону ханжество. Нимфомания в советской сексопаталогии квалифицировалась, как срамная женская болезнь, выраженная в излишнем половом влечении. Понятное дело, в стране, где секса не было и не могло быть по определению, человек нового типа – так последняя Программа КПСС характеризовала истинного строителя коммунизма – осуществлял репродуктивную функцию не для разврата богопротивного, а для продолжения рода людского. Это должно было происходить раз, от силы два раза в неделю, а если десять да еще чуть ли не каждую ночь, то это считалось недопустимым с точки зрения принятой тогда морали…
…Графоманы – это, в первую очередь, те, кто пишет не столько плохо, сколько много. Моцарт, несомненно, был графоманом нотного листа. Он писал свои партитуры без остановки, поскольку музыка постоянно звучала в нем самом. И какая музыка…
…Если бы вы знали, при каких обстоятельствах я написал стихотворение Чехов, последние дни… то вы бы, наверное, посмотрели на меня предосудительно. Дело в том, что я это сделал, сидя на унитазе, прочем вовсе не потому, что мне в тот момент не на чем было сидеть. Я использовал трон a la Charles Magnus по его прямому назначению, и оба дела завершил одновременно. Именно тогда я осознал, что пути поэзии от замысла к воплощению могут быть самыми неисповедимыми. Вдохновение, позыв, так сказать, к творчеству может возникнуть в любой, даже самый неожиданный момент…
…Литературная критика, как и любая другая разновидность таковой (театральная, музыкальная et caetera) - не творчество, а ремесло, причем ремесло вторичное. Если я не напишу стихотворения или, предположим, роман, то и толкователю моего творчества (интерпретатору, а подчас и импровизатору) также не о чем будет писать. А я вот могу без их медиаторской помощи достичь ума и сердца своего думающего и чувствующего читателя. Если в полной мере проявлю свой дар без оглядки на то, как к этому отнесутся мои зоилы...
…Критика в наше время перестала быть фактором мучительного поиска истины. Теперь она – фактор репутации. В результате, любая бездарность может быть возвышена до уровня таланта и даже гения. В свою очередь, любой истинный талант, проявившийся бы в прежние времена если не через официальное признание, то через всенародную любовь, легко низвести до положения полной бездарности…
Если искусство почитать за некий талмуд, то тогда ему, конечно, необходимы толкователи. Все современные критики – своего рода талмудисты, внушающие нам, что все, что мы видим, слышим, читаем, хорошо, и лучше верить им, а не своим бесстыжим глазам. Уверен, Рембрандт и Пушкин, многие другие создатели подлинных шедевров прошлого не нуждались в такого рода талмудистике, поскольку, если так можно выразиться, потребителям их творчества не надо было объяснять, что все это возвышенно, талантливо и гениально. Она, скорее всего, порождение новейшей эпохи процветания мнимых талантов и прозябания непризнанных гениев. Только не надо тут же воспринимать это суждение с точки зрения вьющихся пейсов и обрезанной крайней плоти...
…Только в старших классах общеобразовательной школы я сталкивался с литературной критикой. Тогда многие мои сверстники сдували критические статьи, выдавая их за собственные школьные сочинения…
…Верх литературоведческого цинизма. Поэт, имеющий кастовое провинциальное признание, но напрочь лишенный яркого таланта, поскольку всю жизнь являлся фактором не подлинной литературы, а литературного процесса, за деньги рецензирует творчество воинствующей бездарности, к тому же еще и не совсем здоровой (продал квартиру, чтобы издать четырехтомник своих сочинений).
С позволения сказать, поэт: Литературный дар в вас не просматривается, но чувствуется. Вы пока не построили свой поэтический дом, но у вас есть готовый блок, в котором вполне можно проживать.
Воинствующая бездарность: (в разговоре с приятелем за кружкой пива). Маститый поэт, имеющий публикации, сравнил меня с Блоком…
Сказать, что поэтическое творчество имярека состоит из комплектующих деталей, значит, мыслить излишне технически. Поэзия, скорее, состоит из комплексующих деталей. Производная комплекс при этом может использоваться, как в прямом значении (цельность разнообразных частей), так и в переносном (комплексы автора подчас рождают удивительные по красоте, смыслу и силе звучания строки, составляющие суть высокой поэзии)…
…Ибо не может быть искренним поэт, придающий значение разнице между черной и баклажанной икрой и способный ее – эту разницу – описать…
…Я – раб слова, но я – не раб выбора слова…
…Времена за какой-то век радикально изменились: человек – это звучит глупо…
…Переложение на музыку – недостаток поэзии, который компенсируется ритмом звука, когда не хватает смысла слова. Это относится, в равной степени, и ко многим старинным романсам и к новомодным легкомысленным песенкам-однодневкам…
…Пафос – прекрасное средство, нивелирующее недостаток литературных способностей. Он может возвысить до среднего уровня любую бездарность, а посредственность вывести в неоспоримые (несомненные) таланты…
…Хуже проклятой поэзии может быть только поэзия невостребованная…
…Поэт был громок и пуст, как пионерский барабан…
…Если человек, не любя поэзию (не воспринимает ее etc.), стыдливо умолчит об этом своем недостатке, то я отнесусь к нему с уважением, если же он что-то скажет на этот счет, то я посчитаю его глупцом…
…Истинный поэт не может обрести в Америке счастье едока, но он всецело познает трагедию подлинно творческой личности, оторванной от родной земли и пересаженной на чужую агрессивную почву, которая отторгает его. Страна, которая мнит себя сегодня ковчегом, принимающим всех, кто страдает за демократию и иные ценности современной мировой цивилизации, каждодневно вещает своим пасынкам и падчерицам дивную, но страшную сказку особой формы бытия, именуемой American type of life (о творчестве Генрика Гринберга, да и любого другого поэта, по воле злого случая оказавшегося на чужбине)…
…Чтение умной книги – трудная, кропотливая работа, а многим в процессе его хочется отдыхать, поэтому оно все чаще и чаще подменяется потреблением чтива…
…Критика вторична, человеческое восприятие первично: нравится – не нравится, любо – не любо никогда не подменишь прав – не прав; истинный художник, творец всегда прав, но не всегда понят…
…На смену манифестам приходят раздумья, но пафос при этом остается…
…Вообще, русский народ – страшный народ. В своих кровавых мятежах и в своем полном безразличии к судьбе ближнего. Мы любим Россию, потому что она – Россия Пушкина, Достоевского, Толстого. Но тех давно уже нет, а память об их гении, прежде возвеличивающая страну, стремительно осыпается в обновленном общественном сознании. Как можно любить Россию братков и их сегодняшний певцов, точнее певичек, строгающих во славу всего низменного и непотребного примитивные любовно-криминальные историйки для кретинов, попутно именуя себя даже не писательницами, а писателями…
Толерантность и солидарность. Толерантность - жизнь в согласии с пороками, солидарность – жизнь в согласии с хорошими делами. Есть влиятельные мировые факторы, которые вытесняют из сознания человечества понимание принципа солидарности, подменяя его толерантностью. При этом смысл понятия солидарность извращается. Солидарность с эксплуататорами труда, солидарность с угнетателями духа есть одно из высших проявлений толерантности.