Жую слова. Слагается строка…
И, будто не моя уже, рука
выводит неразборчивые знаки...
Их прочитать — сломается язык,
но так писать я с юности привык,
скрывая суть в квартирном полумраке.
Поэт, во мне живущий, спит давно.
Во снах своих он пьет моё вино,
и говорит полузабытым слогом
о тени равновесия миров,
о том, что лес посажен не для дров,
и о стихах, которым смерть прологом
являлась…
Неужели надо петь,
что жизнь уже давно зашла за треть,
что треть зашла за четверть половины,
а целое пока мест не у дел.
Но, видимо, я сам давно хотел,
чтоб оказались вымыслы невинны…
Жую слова. Слова жуют меня.
Их аппетит растет день ото дня.
И вот уже усталость гасит свечи…
Стираю грим, предчувствуя беду,
и через время вновь в себя бреду –
к моей строки извечному предтече…