Я приехал к тебе, город Штутгарт...

Дмитрий Алексеевич Вознесенский
Я приехал к тебе, город Штутгарт,
я ворвался в твой мир невзначай,
я нахрапом возьму тебя, штурмом,
так, встречай же меня, так, встречай!

Не войну я привёз, а свой голод
по чужим и родным мне краям,
я иду по тебе, не мой, город,
к незнакомым врываюсь друзьям.

Но шагаю столь верной походкой,
не боясь, колокольный набат,
что мерещится - выпил я водки,
а вокруг кипишится Арбат.

Не спасёт меня Вильгельм Розер,
его скальпель сейчас ни к чему,
мои чувства, как шип от розы,
заострились на этом лугу.

Я гуляю вдоль Старого Замка,
всё спеваю мотивчик простой,
словно, дома я, так, спозаранку,
по Лубянке хожу, по Тверской.

Всё хриплю, под гитару, цыганочку,
мы с ней табор тевтонский скроим
и поднимем славянскую планочку,
и предстанет нам город своим.

Но, вот, видится мне - три цветочка -
кому? Незнакомке? Любимой жене?
И пишу, на немецком, я строчки,
толи в Штутгарте, толи в Москве.

Я забросил в России всех женщин,
к самой русской бегом, второпях,
мне не надо ни больше - ни меньше,
лишь её, в чёрно-красных туфлях...

В чём-нибудь, как-нибудь и где-либо
появись, заклинаю тебя и молю!
Чтоб, по-русски, промолвить "Ich Iiebe"
и на ушко, чуть трепет, "люблю...".

--------------------------------------

Я приехал к тебе, город Штутгарт,
я ворвался в твой мир невзначай!...
Пропадают в глазах все маршруты
и дома, по воде, в баттерфляй.

Где вокзалы? Где люди? Проулки?!
Это утро, всё прочь... Я пропал!
Что ж ты, сон, надо мной, недоумком,
наигрался?! Закончился бал!

Всё-всё... Понимаешь? Пропало!
Всё сгорело, порвалось в куски!
Ты открыл мне, так подло, забрало,
гробовой, моей хочешь, доски.

Ты сказал - забирай все манатки
и гитару, и песни, всё-всё забирай!
Уходи, так чтоб щёлкали пятки,
ты в Москве, ты в бреду, шалопай.

Может быть, это тяжкое бремя
для чего-то дано, может быть...
А, пока, время - утро и время
протрезветь, до двери и курить.

Вспоминая дремоту, мои перекаты,
до сих пор я не в силах забыть,
тех людей, тот Арбат, те закаты,
тихо волком сейчас бы завыть.

Только что-то за грудью, иль мимо
всё ласкает тревожно крылом,
обнимает её и на ушко - "Ich Iiebe",
так, по-русски, как надо, с теплом.

Я приеду к тебе, город Штутгарт,
я к любимой приду, - не серчай.
И не думай, что всё это - шутка,
ты встречай меня, только встречай.