Ирэн жила гордой кошкой, крутой царицей,
- Царевичей за оборотные средства держала.
Боялась лишь одного в целом мире: спиться,
И целого мира ей было, естественно, мало.
Забрало на шлеме Ирэн опускала часто,
И в миг, когда свита стенала, что карта бита,
Она могла показать всем такие пассы,
Что самые ярые скептики верили: - крыто!
А в царстве Ирэн теремов было триста восемь,
С которых она на все догмы плевала успешно.
...Когда же к ногам её паж своё сердце бросил,
Ирэн приняла этот дар, наградив усмешкой.
Ирэн разрешила любить себя и лелеять,
И паж был безумно рад, и в любви корпел.
И вот, постепенно, богиня стала рабыней
Тому, кому быть в ливрее, - простой удел.
Слуга же, поняв всю власть этой новой семы,
Стал мстить королеве за прошлые понуканья:
- Пощечины, оскорбленья, и просто измены,
И приглашение в ложе – предел мечтаний.
Теперь она просто Ира - рабочая лошадь:
С утра до обеда – бумажки, а вечером – кухня.
Судьба её стержень и дальше безжалостно крошит,
В очах её звёзды вполне безвозвратно потухли.
Но она не шипит кошкой, не казнит взглядом,
И не станет судить эту жизнь с былых колоколен.
Ира верит сейчас, что достойна того, кто рядом,
И что тот, кто рядом, конечно же, Иры достоин.