На южных станциях неудержимо время…
Малыш, мальчишка, юноша, старик,
упрятав в сумки нажитое бремя,
везли сентябрь на Крымский материк.
И был перрон услужлив и пустынен,
на пять минут заполучив вагон,
гремя составом — перезвоном гривен,
в кармане станции, напоминая стон.
К немытым стеклам прилипала осень —
отставшая в дороге тень весны,
и пассажиров в бархатную просинь
макала, словно поздний сорт маслин.
Свербел гудок натужливо и грустно
в морской гортани пляжных берегов,
гонял пассат по полустанку мусор
отбывших летний срок отпускников.
И только юноша, старик, малыш, мальчишка,
не в силах оторваться от окна,
в одну и ту же всматривались книжку,
судьбы букварь читая по слогам.
В ней каждый норовил узнать мужчину,
едва друг в друге распознав себя,
а поезд гнул навьюченную спину,
словно готовил крылья для прыжка…
На южных станциях неумолимо время.
Малыш-мальчишка-юноша-старик, —
на всех одно потрепанное бремя,
один на всех запечатленный миг.