Полдвора завалено наливом - рыхлым, словно спелая луна. Ночь черна, как шкура чернослива, с примесью дешевого вина.
В комнате окна больших четыре, и пробелы света на полу - скважины в посюстороннем мире, точно бомболюки в пустоту.
Через них бездушно и нескоро падают куда-то в никуда тени веток, лай собачий, шторы, вторник, август...
Впрочем, ерунда.
Ерунда. Отсюда не убудет. Даже приумножится, не зря ж с гулким звуком праведных орудий ядра яблонь бьются о гараж.