вольный пересказ "ОлегоРиммы любви" (New Schwarz)
[http://www.stihi.ru/avtor/rim]
Витражи из цветных твоих строк, для меня на листе оживая,
чуть надломлены светом
и дышат волнением риска.
Их душой просветленною жадно ночами читая,
я живу ожиданием радости близкой.
Озаренность земным одиночеством, -
небо да крылья, -
ощущение правды - словно ужалило током,
мое вечное
(не дорасти до тебя!) -
отрОчество
и наивная вера -
все видит Божее Око.
Если бы это было не так,
то вонзая пером, как стрелой,
в разделяющий воздух слова Эрота,
мы бы жили не изменяясь,
века...
Но только охота
на таких синих птиц, как мы,
уже началась.
Помнишь прутья и плен неслучайно замкнутой клетки?
Пустоту пространства внутри цилиндра?
И немыслимый страх перед вдруг распахнувшейся дверкой?
А супруги, как часть натюрморта?
Картина под солнцем поблекла...
Сквозь молчание стен -
тихий стон,
стертая в интерьере дама...
Кто-то пишет эту картину, рисуя с экрана.
Только выдумщик нарисовал:
подсолнух,
ветер,
золотое пшеничное поле,
море ночное,
светлого дерева раму,
считая, что это – лучше, чем семейная драма.
...Что это?
В этом мире,
разобранном по пикселям, по молекулам,
выверенном до основ,
можно ли двигаться несгибаемым вектором,
каждой весной обновляя
оперенье дневных снов?
Знаешь это емкое слово - Любовь?
В нем не поместится чувство, рожденное мною.
Я объясню тебе:
это –
как гребни волн,
ударяющих в сердце.
Это - АллегОриммы,
выдумка зайчиков солнечных, мчащихся мимо.
Впитываю подстрочечно твои многоточия...,
Римма,
мечтая,
О...
Ты знаешь...
Как кадры снов память соединяет в желание?
Увижу,
узнаю ли, когда столкнутся взгляды?
Осязаю тебя,
твое дыхание
и слово ды-ха-ни-е,
на языке,
как листочек мяты.
Далёкая,
желанная!
Моя?
Ты впитываешь дождь травинкой майской.
Заласканная,
ты не узнала взгляд любви?
Она -
рядом с тобой!
Была ли Муза?
О!
Сквозняком спугнув, гардиной окрыленное окно,
она уходит педантично...
Дневную белизну сбивает бой часов,
как штукатурку,
по пластинкам:
О-ди-над-цать...
Тебе ль одной пишу любовь?
*****
Сигарета.
Суббота.
Вечер.
Дым в окно уходит, как пар.
Этот зной,
как морская вода - вечен.
Тяжело и лениво оранжевый шар,
подобие раскрытого зонта,
покачивается на волне горизонта.
Бычок маяка освещает дорожку до пирса.
Еще светло для прощального пения.
Чья-то рука
с набухшей веной на бицепсе
опускает сумерки
с шипением
в лиловую пепельницу залива.
*****
Извымученный серою весной
озябший лист
дрожит на потемневшей липе.
А будет ль лето?
Временный покой
сменяет ностальгия по корыту
разбитому,
по брошенным сетям,
избе-старушке...
только клочья тины в ней цепко держатся
и плачут серафимы над запыленной прялкой.
Нам смысла бы в такой вот неуют
забытой Родины!
Хоть искорку,
безбожным!
Но только капли неустанно бьют
по глиняному лику бездорожья.
Отметина на золотой главе Исаакия, -
металл ласкает время,-
и на листке кленовом
след томленья,
как знак непоцелуя на руке.
Приходишь молча,
выбирая день.
На вычурных столбах
качает город
вечерние монокли фонарей.
А время -
будто нож в спине.
Озноб и холод.
Плешь Красной площади над майскою Москвой, - как красно солнце, -
изьяны за листвой каштанно-липовой спаслись,-
и глыба Спасской башни над рекой,
как бремя.
Спеши не высказать свое молчание до дОнца!
Оно, как золото, -
его не тронет время.
Спеши!
Изысканность, обретшая перо,
хранить молчанье не умеет,
и я...
не смею.
(05.06.02)09.05.10