Я жил на стыке двух тысячелетий, известен очень был в своих кругах.
Я как танцор нашёл себя в балете, там балерин носил я на руках.
Но как-то раз попал под встречный поезд, отделался тогда испугом только.
Он перерезать мог меня по пояс - полгода провалялся я на койке…
Я начал заниматься, чтобы вновь, вернуться на заманчивую сцену.
Я понимал, Балет - Моя Любовь, а так же знал себе тогда я цену.
Цена была, увы, мне еврик медный, ходил, как ветеран войны в Корее,
Хромой такой, хотя, с виду не бедный, мечтал, чтоб всё закончилось скорее.
Полгода тренировок важных, меня поставили на ноги.
Бывало очень больно, страшно, казалось, что не слышат Боги.
Скупы молитвы эти были, но попотеть пришлось конкретно.
Часов по восемь в день был в мыле, всё это для здоровья вредно.
Но мне на пользу только было, я бегал по утрам, как лошадь.
Хватало мне здоровья, пыла, хватало и мотивов тоже…
Однажды вышел из метро я, цыгане мне идут навстречу,
Такие пристают порою - доверчивых прохожих лечат.
Тут подошла ко мне старуха - цыганка старая с клюкой,
«Я вижу, у тебя непруха, ты парень вижу неплохой...»
«Дай погадаю не совру!» - схватила вдруг меня за руку,
«Скажу как есть, быть ли добру, найдёшь ли ты себе подругу...»
«Мне не нужна ни ложь, ни лесть, скажи цыганка всё как есть!»
Та, на меня уставив взор, спросила – «А ты что, танцор?»
Ты дай бабла, а я скажу, что есть, что будет, и что было.
Я много денег не прошу, дай руку, погадаю милый!»
Та, посмотрев мою ладонь, мне говорит, - «Ну ты даёшь!»
Похоже, было, что не гонит, - «Как ты вообще ещё живёшь?!
Тебя же сбил локомотив, тебя подставили друзья.
У них имелся свой мотив, так это оставлять нельзя!»
«Эй, ты куда милок, послушай, будь осторожен, здесь опасно!
Отдашь навеки Богу душу, и будут все труды напрасны...»
Но я, её уже не слушал, шёл, спотыкаясь, словно пьяный.
Горело всё внутри, с наружи, из-за цыганки окаянной.
И что же всё это такое? Я вспомнил, кто за всё в ответе.
Вдруг злость нахлынула рекою, заполонила всё на свете…
Он тоже танцевал неплохо, в балете этот не был лохом.
Но я был круче и сильнее, был в паре с балериной-примой,
Мне нравилось работать с нею, со стройной, длинноногой Риммой.
Он что-то подмешал мне в водку, повёл куда-то в ночь по рельсам,
Я шёл неровною походкой прямо под поезд, было дельце...
***
Я наказал его серьёзно и отомстил ему в итоге,
Подкараулил ночью поздней, переломал танцору ноги.
Вину свою он осознал, я бил его битой бейсбольной,
Он был в грязи, была весна, орал, конечно, было больно.
Теперь он не встаёт с коляски и вероятней, что не встанет.
Вообще, похоже всё на сказку, на очень страшную, местами...
Однако я опять на сцене, меня за опыт очень ценят,
Танцую лучше, чем когда-то, но трезвый, лучше, чем поддатый.
Цыганку вспоминаю словом, конечно добрым, не иначе,
Пусть не исправить мне былого, но будущее не дурачит…
Может, не надо было мстить, а просто взять, забыть, простить,
Танцор без ног теперь грустит, последней стадии достиг...