80
You’ ve got a pussy,
I have a dick.
So what’s the promblem?
Let’s do it quick.
Rammstein “Pussy”
У тя есь киска,
У мя есь он.
Заполним миску?
Испустим стон!
Раммштайнята. Славные ребята! Только что посмотрел их прошлогодний клип «Киска». Хулиганский? Ну есть неможко. Бандюжки, они и в Ярмании бандюжки. А как же без энтого? Знаменитое немецкое «пард хорно». Вермахт. Танки люфтваффе. Только не говорите мне, что в люфте не летали подлёдки! Черные кожаные куртки. Такие же штаны и высокие солдатские ботинки на шнуровке. Получи, фашист, гранату!
Как я построил машину времени.
Свою первую действующую модель машины времени я соорудил в тринадцать лет из бракованых и перегоревших радиодеталей, которые мне дал папа. Укрепил их при помощи белого, желтого и красного пластилина на пластмассовой дощечке розового цвета. Это важно, потому что иная цветовая гамма не работает. Используя принцип расширения доминанты преобразования пространства в энергию времени при возрастании характеристик волновых колебаний самовозбуждающегося поля, наугад комбинируя именно сгоревшие и бракованные детали микрорадиоэлектроники, я смог произвести первый в мире удачный эксперимент по прохождению сквозь временные слои, без нарушения континуальных перцепций.
Для создания темпорального слоя, охватывающего всю человеческую фигуру, в данном случае, мою, у этой модели не хватало мощностей. Я мог оперировать лишь небольшими предметами. Например, спичечным коробком, или лабораторной мышкой, если бы таковая у меня имелась. Но даже поймай я обычную серую мышь, пришлось бы делать для нее клетку, или усыпляющий укол. А у меня не было ни прутьев, ни соответствующего лекарства со шприцем. Так что я решил ограничиться лишь собственным пальцем. Вернее, капелькой крови из него. Продезинфицировал указательный палец ваткой, смоченной в одеколоне. Протер иглу. Проколол ею кожу и капнул на стеклышко от детского микроскопа. Положил пробу с каплей своей крови на машину времени. И уже хотел было завести ее, чтобы отослать в прошлое на пять минут назад, держа палец над машиной, как вдруг подумал, что тогда мне просто оторвет палец. Возможно... А возможно и нет...
Но я не стал рисковать. Просто оставил пробу с каплей крови на модели машины, и поспешно убрал палец из зоны действия прибора. Завел на 5 минут назад. А так как в моей конструкции не было предусмотрено временной шкалы, то сделал это на глазок. Впоследствии я добавил к модели машины времени циферблат от сломанных ручных часов. Но не догадался сразу, что его будет маловато для полетов на более дальние, чем двенадцать часов, расстояния. Словом, я приблизительно сделал метку на пять минут назад с автоматическим возвратом в настоящее будущее. С поправкой на полминуты. Включил. И модель исчезла. Я стал наблюдать за собой, за своими ощущениями. В определенный момент, который я с легкостью опознал, как прошлое в настоящем, сдвинутое на пять минут назад, в моем организме прибавилось на одну каплю крови больше. Это модель машины времени вернула мне ту пролитую капельку. И тут же забрала ее снова, появляясь ровно через полминуты от начала эксперимента.
Я мог бы получить Нобелевскую премию. Я мог бы осчастливить человечество. Не изучая никогда ни физику, ни пространственную математику, кроме школьного курса арихметики, я совершил открытие, равных которому не имелось в прошлом или настоящем. Хотя, возможно, в будущем это уже было по плечу любому школьнику. Но как повторить этот эксперимент? Ведь я принципиально использовал перегоревшие и бракованные радиодетали. Плюс к тому строил свою модель машины времени на принципах парафизики, метаматематики и пространственно-временного искажения поля в квадратном корне.
Ни один ученый не сможет даже проверить моих результатов. А все выкладки и вычисления оставались в моей голове. Как они мне приснились, по методу Менделеева, так я и воплотил их, проснувшись на утро. И сам бы я ни в жизть не сумел бы повторить и построить другую модель. Больших размеров. Ладно, проверим ее действенность в проникновении в будущее. Я настроил машину времени на час вперед. Потом подумал, и перестроил на все двенадцать. Циферблат от старых сломанных папиных часов был рассчитан всего лишь на дюжину делений. И я не мог перекручивать стрелки с удвоением на сутки. Все равно заданный темпоральный алгоритм был бы равен отложенной по временной шкале на двенадцать часов отсюда точке на пересечении континуального перемещения преобразовательной энергии в волновом эквиваленте кубического поля растянутой мерности.
Я прокрался в гостиную, чтобы меня не засекла мама. Сорвал один цветочек из ее груды ее фиалок. Вернулся в комнату. Положил маленький фиолетовый цветок – первый в мире путешественник во времени на стекло от микроскопа. Нажал на кнопу старта, в этой роли у меня выступал тоже перегоревший тумблер. Основная идея моей машины времени это ее принципиальная параллельность нашему когнитивно-перцептивному континууму при полной дисфункциональности составных элементов. Ведь дисфункция в одном слое пространства-времени, оборачивалась полноценной работоспособностью в перемещении при возрастающей энтропизации с одновременным впуском четверто-пятой элементарной измерительности, кратной уменьшающемуся нулю в бесконечной прогрессии Мендельсона-Респиги.
Модель машины времени моментально исчезла. Она вернулась на следующее утро. Точь в точь в то самое время, в половину одинадцатого утра, которое я задал на циферблате перехода темпорального поля сверхнизких частот. Вместо цветка фиалки на стеклышке пребывало в состоянии сновиденческой девиации некое существо. Которое могло бы показаться Андерсену – дюймовочкой, а Конан Дойлю – эльфом. Так я сделал очередное открытие. Пространственно-временные путешествия меняют структуру внутриклеточной организации материи, высвобождая скрытые коды эволюционного операриума, всем базисом нейтрального периметра опирающегося на разбегающуюся волновую природу перпетуальности. Перевод обратного действия от динамики центровзрывательного эффекта по Эйзенштайнеру, равен прямой кривой параболического антитела в возбужденном состоянии гамма-дейтериевого излучения напрямую.
При этом дефект массы прямо пропорционирует корпускулярно-волновому раздражению фотоэффекта в черной линзе трояковогнутого лазера. Как мне удалось достичь подобных результатов, не имея ни лаборатории, ни инструментов, ни сложнейших приборов, а только испорченные радиодетали, немного пластилина и воображения, сам не пойму.
Я сходил к папе в кабинет и попросил у него кусачки для продолжения эксперимента. Что я сделал дальше? Всего лишь покромсал иголку с гомеопатической дозой своей крови на кончике. Я раскусил иголку кусачками на шесть преобладающих в своей неравномерности частей. Потом расположил их вокруг все еще погруженного в перцептивную сновиденческую когнитивность э-существа. Поломал стрелки циферблата. Просто вырвал их с мясом. Сходил на кухню. Мама прокручивала баранину в мясорубке. Попросился помочь ей в приготовлении котлет. И когда она отвернулась, я быстро стырил граммов десять фарша. Я честно прокрутил и мясо, и лук. Потом вернулся в свою комнату, неся стыренный фарш в салфетке.
Может быть, я хотел накормить полученное внереторным способом гомункулярное существо? Может быть, я уже тогда подсознательно чувствовал, что свежее мясо, перемолотое до состояния однообразной взаимодействующей кашицы, пополнит способность нуклеосинтеза в период полураспада тритической субатомной массы.
Словом, я оснастил моего путешественника во времени всем необходимым. А сломавши стрелки циферблата, сделал невозможным возвращение назад. В общем, это был эксперимент, направленный лишь в одну сторону. Я рассчитывал, что он продлится минимум тысячу лет. Промелькнувших как одно мгновение. Но я забыл, что циферблат дважды сломанных часов рассчитан всего на двенадцать часов. В умножении на два при континуальном исчислении нейтрингеров, это дало не такую уж и большую излучательную дозу спектральных кварков.
Нажал на кнопку старта. Помахал на прощанье медленно исчезающей, словно бы проваливающейся в черное тело внешне смешенного изотопа модели машины времени. Эффект присутствия еще ощущался в голографическом колебании около полуминуты. Затем я забыл об этом своем эксперименте. На тридцать с лишним лет.
Существо, полученное мною лабораторным путем расшестерилось и превратилось в больших и здоровых мужиков немецкой национальности. Они яростно грохочут сапогами, нещадно терзая уши окружающего населения планеты. Когда-то их было семеро – элементалей внутри гор. Они добывали золото, вкушаемое их повелительницей с белоснежной кожей. Великаншу звали Рапупенцель. А после ее занеблаговременного ухода, гномы растворились в горной породе. Мой эксперимент высвободил суть их коллективной души посредством цветка фиалки. А шесть кусочков иглы и фарш превратили общий спирит в полноценных мужчин. Которые, за неумением ничего другого делать, стали самой знаменитой немецко-фашистской рок-группой современности.
Я все рассказал о своем эксперименте.