Стелила ложе древних королей,
лила отвары тайных трав медвяных,
молилась, чтоб вернулся поскорей,
и чтобы не смертельны были раны.
Гремел и пенился суровый океан
под башней на обветренной скале.
Лечила месяц от тяжёлых ран,
и всё-таки не отдала земле.
Румянец появился на щеках,
и заискрился свет горячих глаз.
Любовь – волна, бегущая в веках,
накрыла их собой в который раз.
Огонь в камине яростно гудел,
и отливало золотом в огне
распятие сливающихся тел
под бронзовым распятьем на стене.
Раздался стук копыт его коня.
Вернется ль вновь живым под этот кров?
Смотрела молча саламандра из огня
печальной древностью всевидящих зрачков...