вот бы ходить на голое тело в твоей рубашке.
садиться так,чтоб не видно,
но возбуждающе важно.
август меня к тебе сосватал
нараспашку и естественно пьяный.
папа опять спрашивал "как на личном плане",
задевая больное.
будто пальцем давишь на подстреленное плечо.
он не пишет мне первым.
я говорю: "мне все равно",
откупаясь улыбками и алкоголем.
осень уже подступает к горлу
твердым знаком.
август продолжает насиловать пустотой и матом
от мамы,
что опять пришла поздно
\мои остывшие двадцать прячутся в паспорте\
мне есть за кого плакать.
я слабая
-а с виду не скажешь.
не расскажешь об этом подружкам,
они только и могут что:
"забудьудализачемонтебенужен"
а кем же тогда греться?
кому покупать сигареты?
(боже, прости, он еще несовершенолетний)
кого пришивать к сердцу...
\господи,ну подари мне еще пару встреч\
пора прекращать полоскать его в своей речи.
говорить только "он",
не произнося вслух имени.
все настолько ***во,
что даже буквы кажутся живыми.
\вспоминаю как он спит\
вот бы сдержаться и не выхаркать "отпусти",
хотя он не держит даже мизинца.
я его голубыми распята и переломана в ключицах.
вот бы заправить его запястья за свою поясницу.
чтоб научиться держать спину прямо
мне бы хватило одного его касанья.
мы разъедаем свои десны чужими губами,
наркотой или горячим чаем.
"с кем я сплю тебя не касается"
знаю.
на верхней губе трещинка так подходит к новому платью.
осень целует в затылок и обещает мне все исправить.
20.08.10 13:25
Т.