невозможная красота,
когда она водит пальцами по клавишам -
из мела и сажи.
мы идем вдоль пассажа,
обмазаывая асфальт как вареньем шагами.
кажется, скоро настанет
конец света. а она смотрит гаса ван сента,
мечтает уехать в мексику -
сфотографировать выброшенных, как с балкона кошек, на берег китов.
прячет под подушкой прядь моих волос.
вышивает на венах канцелярским ножом
имена когда-то любимых,
как зарубки ставит.когда смотрит
расцветают дыни
под моими веками пигментными пятнами -
так солнце целует в середине августа
тех,кого крестили. уже знает,
что напишут на ее могиле.
верит что 2х2 давно не 4.
что нельзя разделить половину:
один захочет сына,
другой последний этаж без балкона и бутылку вина желательно недорогого.
бросается на простынь, как на скатерть пятна.
ей неприятно, когда трогают за запястья-
браслеты, ключицы-вешалки.
она льется акварельной нежностью.
предпочитает встречам ночные звонки,
когда молчание в трубку загоняет в тиски,
когда острый пепел цепляет кожу
в уголках глаз -говорит, что похоже
это, когда роняются пальцы
на чужие плечи,
как суицид, от которого не станет легче,
как разорванное стоном горло,
когда трогают между ребер полоску,
когда шрам от кесарева рвется снаружи,
когда кто то целует. когда кто то любит,
яд дорожает,
балконы перестают опечатывать,
лезвия заранее острые, как ее профиль. когда ее голос
укрывал одеялом, пах кофе кон-панна,
сворачивался на коленях бездомным щенком,
разделял мою жизнь на до и по
сле. все долго кончалось,
вены рвались так же часто,
как колготки пускают стрелки.
она все чаще повторяла, что нас не похоронят вместе.
осень наступала на горло мозолистой пяткой.
кетанов помогает только солдатам.
"я и ты" теперь пишется лишь в виде мата.
15.08.10 03:20