1.
Свет приглушив на полутон значком бемоля,
Спешило солнце с высоты в объятья моря.
Стыдливо сумерки над островом развесив,
Плеснуло заревом, родился полумесяц.
Волна пленяла страстным Сальса тихий берег,
Качая лодки, как десятки колыбелек,
Озябший пляж укрыла нежностью прилива,
Всю ночь шептала в забытьи речитативом.
Сиамский вечер, словно кот, смотрел раскосо,
Стелил перину белой мякотью кокоса,
И орхидея с мотыльком ночным флиртуя,
Пыльцу отдать была готова в поцелуе.
У самых гор, где на вершине дремлет Будда,
Кокетка пальма высока и пышногруда,
Тряхнув прической модной в стиле Тропикана,
Склонилась к морю в реверансе чужестранном.
Взбурлило море, горсти жемчуга прислало...
Наш полумесяц наблюдал с небес лукаво,
Упал улыбкой, подмигнул звездой червовой.
Пусть «полу» месяц был всего... зато медовый.
2.
Стоит береза над рекой в ночной сорочке,
готова броситься в любой момент с обрыва,
звезда сгорела, стала просто черной точкой
под крышей неба...
или я глаза закрыла?
Остались тернии от звезд, а ночь ослепла,
сгущает краски мгла в отсутствии светила,
зари дождаться нужно, вместе с ней молебна,
темно повсюду...
или я глаза закрыла?
Последний бледный лепесток упал с ромашки,
разбился вдребезги, обманывать не в силах,
удавкой стало то, что числилось упряжкой
все это время...
или я глаза открыла?