Старая байка на новый лад.
Двухтысячный весёлый год шёл к своему финалу.
Туда же шёл и наш двадцатый век.
Россия в Эру Водолея окуналась,
Куда ей Паша Глоба выдал звёздный чек.
На этом фоне многие смирились
С тем, что горланили о приближении конца.
Миллениума ждали, все крестились,
Пугливо глядя ночью на созвездие Стрельца.
Шептали в страхе все, что нарушаются законы
И Небеса не могут всё терпеть.
Январь начнётся для нас всех Армаггедоном,
Когда все будем новогодний бал смотреть.
Что, мол, придёт какой-то знак, случится чудо
И кто заметит - будет вмиг испепелён!
И поиск начался таких примет повсюду.
Случалось всякое. Народ был потрясён.
Компьютер главный, мол, считать не сможет дальше,
Как только дело до нулей одних дойдёт.
И загибая посиневшие вдруг пальцы,
Считали все, когда ж тот день придёт?
В глубинке сей слушок наделал тоже шума.
В умах крестьянских начался переполох.
На сходке в клубе все винили дружно Думу,
Что та повергла Русь в подобный шок.
И вот однажды, в деревенской глухомани,
В обедний час под борщ и огурец
Рёв дикий по селу - будто цунами
Пронёсся, предвещая всем конец!
Никто не понял сразу, что случилось,
Но все к окошкам. Что там, мол и как?
Лишь рёв на улице и пыль. Да что случилось?
А дело было до смешного, в общем, так.
Бычок колхозный на лугу, что возле леса,
Решил травы молоденькой меж елей пощипать.
Был крепкий он, аж семь центнеров веса.
И подкрепившись, вздумал тут же полежать.
Недалеко, в соседнем тихом буреломе
Медведь-двухлеток провиант себе искал.
На полюбившемся ему природном лоне
Грибы и всякие коренья собирал.
Но тут мордаху его скрючила гримасса.
Не даром ночью страшный сон видал.
В траве валялся бык. С полтонны мяса!
И косолапый враз к земле припал.
Ползком на брюхе, только копчик его сверху!
Ползёт к добыче втихаря, чтоб не спугнуть.
А наш бычок, себе на грех, как на потеху,
Расслабился наевшись, вздумал дремануть.
Приблизился медведь к быку насколько можно.
Подрасчитал всё, чтобы не издалека.
Сгруппировался и с ужасным рёвом
Всем весом грохнулся на спящего быка!
Бык с перепугу заревел, что было силы.
Рванул с земли, как сроду не скакал.
На холке чуял только, будто вилы,
Да сверху на спине какой-то зверь орал.
Бык с перепугу, как стрела между деревьев
Летел спасаясь от огромных злых клыков.
Но не свалился хишник и в деревню
Рванул галопом с диким седоком.
Скакал он прямо через кладбище и поле.
Скорей бы к людям. Там его спасут.
Собаки встретят его лаем, диким воем
И косолапого врага вмиг загрызут.
Казалось, мир застыл на жуткое мгновенье
И рёв ужасный прокатился в тишине.
Ворвался бык наш, перепуганный, в деревню
С горластым всадником на собственной спине.
Медведь ни разу в своей жизни не катался
Ни на быках, ни прочих скакунах.
Вцепившись в холку, он с трудом держался.
В глазах рябило. Было всё в крестах!
С трудом держался и орал, что было мочи.
И выбиваясь из последних сил,
Он вспомнил сон, который снился ему ночью
И в скачке крест случайно лапой подцепил.
В галопе бешеном не может разобраться
Как он быку на спину вдруг залез?
Прищурившись, вцепившись в бычью холку,
Как пикадор летел, с крестом наперевес!
В село влетели в пене, с диким воем.
В глазах быка весь белый свет погас.
Не каждый бык способен вынести такое
И понял он - пришёл последний час!
Кричали дружно все в деревне - гуси, свиньи.
Креститься начал ошалевший вмиг народ.
Никто не видел никогда страшней картины,
Как бык медведя на горбу с крестом везёт!
Все дружно вывели, что это - конец света!
И значит, всем - кранты! Такой расклад!
Немного раньше подвалила к ним примета.
Все матерились и крестились невпопад.
Пропёр наш бык ещё по улице немного
И возле крайней хаты - вдруг с копыт!
Взорвалось сердце в нём от бешеной дороги
И где-то куры закудахтали навзрыд.
Лежал в пыли и конвульсивно дёрнув лапой
Вздохнул в последний раз и околел.
Настигла смерть его от медведя под сельской хатой.
Рок судьбоносный для него так повелел.
А нш наездник, после скачки оклемавшись,
Две кучи тут же от испуга наложил
И огородами, картошку потоптавши,
Трусцой пугливой в свой лесочек потрусил.
Ещё судачили о страшном случае неделю.
А через месяц перестали вспоминать.
Затем зима. Январские метели,
Да самогон по праздникам. Туды их мать!
Земля-планета мчит своей орбитой.
В сырой земле бычок-скакун истлел.
Век двадцать первый с элегантным видом
В календарях землян зашелестел.
Особо грустного в колхозе не случилось,
Лишь люди больше стали верить в колдовство.
У зоотехника двойняшки народились,
Да председатель погорел за воровство.
Теперь никто в приметы глупые не верит.
В клуб Интернет с компъютером пришёл.
Теперь там днём и ночью настежь двери
И отзываются за власть в Кремле все хорошо!
06.10.2008.