Где ж ты, времечко наше хмельное?
Сколько минуло зим, сколько лет?!
Как в село приезжаю родное -
Первым делом иду я в буфет.
Рук пожатие здесь со значеньем,
Аж до хруста корявых костей.
Как собрание всех сочинений,
Здесь собрание всех новостей.
Я за стойкой стою незаметен,
От волнения чуть оробел.
И при помощи слухов и сплетен
В курс вхожу и безделиц, и дел.
Кружки с пивом красуются грозно,
На столах оставляют круги.
Мужики улыбнутся серьезно:
«Ну, поэт, расскажи нам стихи...»
Среди звона стаканов и звона
Подобревших мужских голосов
Никакого мне нету резона
Запираться душой на засов.
Я читаю про лес, про березки,
Про разливы весенней реки.
И в фуфайках, затертых до лоска,
Одобряют меня мужики.
Недовольства никто не покажет,
Пивом горло смочив по чуть-чуть.
Невзначай разве кто-либо скажет:
«Ты про нас прочитай что-нибудь...»
«Боже мой, дорогой ты мой друже!» -
Я безмолвно начну причитать,
Когда с ужасом вдруг обнаружу,
Что мне нечего им прочитать.
И под грузом вины непомерной
Оправдаться лукаво спешу:
«Мужики, я про вас непременно -
Вот вам слово мое! - напишу...»
И уеду я с этой виною,
И не выполню снова обет.
...Как в село приезжаю родное -
Первым делом иду я в буфет.
В.М. Землякам
Довели меня врачи -
Станет жизнь короче,
Коли нет опять в ночи
Ни мочИ, ни мОчи...
В.М. Больничная шутка
...В детстве меня бабка не любила –
Ни одной конфетки не дала.
В.М. Не скажу, что жизнь нещадно била...
НАЕЗД НА БУФЕТ
Где ты, времечко наше хмельное?..
Не дождавшись от бабки конфет,
как в село приезжаю родное,
первым делом иду я в буфет.
Без гармошки и без балалайки,
только байки свои прихватив,
весь в куфайке, затёртой до майки,
я внедряюсь в родной коллектив.
Поначалу немного робею
и, ховаясь за кружку с пивком,
замышляю сложить опупею
про народ и его лексикон.
Контингент ограничен и злачен -
хоть опять из деревни беги! -
пристают с матюками и плачем:
дескать, кореш, налей, помоги!
Проникаюсь волнующим духом,
проявляю душевность и такт,
адаптируюсь к бляхам и мухам,
в курс вхожу и вступаю в контакт.
Блещут кружки, готовые к бою:
зазеваешься - искры из глаз!
Я в народ погружаюсь губою
с пониманием чаяний масс.
А потом инкогнитой - за стойку,
где буфетный торчит мироед,
и - в расчёте на пайку и дойку:
огласи, мол, - приехал пает!
Вижу: новость людей отрезвила.
Проявляют большой интерес:
так и лезут в пивную без мыла
аж до хруста корявых телес.
Все в куфайках на голые майки
со значеньем пожатья руки.
Кто с похмелки, кто прямо с хозяйки...
Одобряют меня мужики!
Закусив «жигуля» папироской,
с пивом в глотке и с пеной у рта
я читаю им веско и броско
про оторванный листик с куста.
Поминаю рядно с загогулькой,
про теля на приколе мычу...
Тут какой-нибудь брякнет: «Не булькай
про народ! Пузырни про мочу!»
Боже правый! Кругом экстрасенсы:
рот раскроешь - трактуют наскрозь!
Вылетаю взволнованно в сенцы:
дружба дружбой, но прения - врозь!
Никакого мне нету резону
дожидаться, как станут опять
от избытка родного озону
до урону престижа качать.
И от груза нужды непомерной
за углом разрешиться спешу:
- Нну!.. мужик! Про тебя непременно -
вот те крест! - кой-куды напишу!
То ли было при старом прижиме:
чуть заслышат, что едет пает,
в кумаче, в чесуче, в крепдешине
валят в клуб и не прут на буфет!
Всё культурно, пристойно, сурьёзно:
форум! кворум! трибуна! графин!
Пред с парторгом красуются грозно.
В зале что ни Ефим - серафим!
А потом на дому ли, в конторе -
весь родной комсостав и бомонд.
Горы закуси, выпивки море -
ни куфаек, ни чищеных морд.
Я собранье своих сочинений
откладаю, берусь за баян,
чтоб видали, что нонешний гений -
в доску свой, хоть и вдребезги пьян...
Где ж ты, времечко наше хмельное?..
Замусолив прикид-марафет,
я в село приезжаю родное
посетить основное:
БУФЕТ...