Манжеты белоснежные в крови
желаний, убиенных на корню.
Ни батюшка не знает, ни раввин:
я снюсь тебе одетая и ню.
Я снюсь тебе и в профиль и анфас,
снюсь стоя, лёжа, сидя и паря.
Мулла и ксёндз не ведают про нас.
И иногда я думаю, что зря:
уж лучше бы, собравшись вчетвером –
мулла с раввином, батюшка и ксёндз –
услышали, как кошки недуром
орут, врываясь в твой медвяный сон,
где я стою, лежу и к окнам льну,
в шелку, сатине, ситце и во льне,
сижу, парю, одетая и ню…
Так вот, любой священник в этом сне
увидел бы не грех, а тонкий луч,
похожий на протянутый канат,
что сброшен кем-то сверху, из-за туч,
на твой кирпич, бетон и ламинат.
И эти все служители богов
сказали бы тебе: «Ты что?! Живи,
с рубашки со смирительной споров
манжеты белоснежные в крови».
15 августа 2010