В русской истории есть много забытых женских имен, незаслуженно обойденных вниманием, и среди них – великие княгини Дома Романовых. Часто их воспринимают только как жен и дочерей августейших особ. Между тем великие княгини зачастую олицетворяли собой всю благотворительную и милосердную деятельность в стране: стояли у истоков организации в России Красного Креста и службы медицинских сестер при госпиталях, помогали неимущим, строили больницы и школы, богадельни и приюты. Все это было забыто с такой необыкновенной легкостью, что большинство современных россиян даже не подозревает о том, что высшая аристократия позапрошлого века не только «угнетала народ» и веселилась на придворных балах.
Во второй половине XIX в. одной из выдающихся женщин России была великая княгиня Александра Иосифовна, младшая дочь герцога Саксен-Альтенбургского, жена великого князя Константина Николаевича, брата императора Александра II, родственница по прямой линии знаменитой шотландской королевы-мученицы Марии Стюарт. Сейчас ее имя знакомо лишь историкам да любителям исторической прозы, а в середине позапрошлого века ее «двор» был вторым (после императорского) по значимости в России!
Она приехала в Россию семнадцатилетней девушкой и прожила здесь долгую, насыщенную самыми противоречивыми событиями жизнь. Выданная замуж за великого князя Константина Николаевича - родного брата будущего императора Александра II - она вряд ли догадывалась о своей удивительной судьбе. В самом браке бедной немецкой принцессы Фредерики-Генриетты-Паулины-Марианны-Елизаветы, пятой дочери в герцогской семье, не было ничего необычного: таких жен для великих князей всегда привозили из Европы.
«1847 год памятен для меня приездом в Россию невесты великого князя Константина Николаевича, принцессы Саксен-Альтенбургской – великой княгини Александры Иосифовны. Увидела я ее в первый раз на другой день ее приезда в Царское Село.
Она была пресимпатичной девушкой; красота ее еще тогда не так развилась, как впоследствии, но она была миловидной донельзя, веселой, резвой и такой натуральной…» - вспоминала в своих мемуарах фрейлина Мария Фредерикс, волею судьбы ставшая подругой будущей великой княгини.
«Помню, что сразу же, после знакомства, мы побежали на деревянную катальную гору, помещенную в одной из зал Александровского дворца, и, катаясь и веселясь, подружились, и дружба наша неизменно сохранилась…Целый год принцесса оставалась невестой, живя у императрицы, учась русскому языку и готовясь к миропомазанию. По обычаю, все великие княгини принимали православие и этим переходом роднились с Россией…»
Так что начиналось все очень возвышенно, романтично и красиво… Как любая сказка о принцессе. Тем более, что будущий супруг Александры был человеком незаурядным и, безусловно, заслуживающим любви. Младший брат императора Александра II и вице-король Польши, генерал-адмирал русского флота, глава морского ведомства и Председатель Государственно совета полностью поддерживал либеральные взгляды брата, всецело отдав себя делу превращения России из темной крепостной страны в великую державу с европейскими ценностями.
Ставши императором, Александр в лице брата получил великолепного советника, деятельного и умного чиновника Увы, судьба сыграет с его способностями очень злую шутку… Равно как и с его мечтами о счастливой семейной жизни с маленькой очаровательной принцессой.
Современники отзывались об Александре Иосифовне по-разному:
«Великая княгиня изумительно красива и похожа на портреты Марии Стюарт. Она это знает и для усиления сходства носит туалеты, напоминающие костюмы Марии Стюарт… Она не умна, еще менее образована и воспитана, но в ее манерах есть веселое, молодое изящество и добродушная распущенность…» - писала в своих воспоминаниях одна из придворных дам императрицы.
«Она очень красива и напоминает портреты Марии Стюарт. Портит ее голос, гортанный и хриплый, кроме того, она плохо говорит по-французски…», - вспоминала фрейлина Тютчева.
«Кроме своей красоты, производила она впечатление полной дуры», по-мужски лаконично характеризовал великую княгиню обергофмейстр Е.Феоктистов.
Сформулировано топорно, а главное – совершенно несправедливо по отношению к великой княгине. Она не могла производить впечатление «полной дуры» хотя бы потому, что не была ею. Характер, правда, оставлял желать лучшего, но поначалу… Поначалу характер юной великой княгини еще фактически не оформился, а ум уже был достаточно развит. В сочетании с удивительной красотой это. Как правило, производило неизгладимое впечатление на окружающих.
Обручение Великого князя Константина Николаевича с герцогиней Саксен-Альтенбургской Александрой Фредерикой состоялось 6 февраля 1848 года, после чего более полугода шла подготовка к свадьбе. Как это было принято при российском дворе, невеста готовилась к переходу в православие, учила и Символ веры, и православный катехизис, и разговорный русский язык.
За эти полгода взаимная симпатия жениха и невесты переросла в более сильное чувство. 30 августа 1848 года в Санкт-Петербурге состоялась свадьба, после которой восемнадцатилетняя Александра Фредерика стала называться Великой княгиней Александрой Иосифовной, откровенно влюбленной в своего молодого мужа, который отвечал ей полной взаимностью.
Великому князю Константину Николаевичу шел 21-й год, он был на девять лет младше своего старшего брата, наследника престола Александра Николаевича, уже семь лет женатого на Великой княгине Марии Александровне, в девичестве бывшей герцогиней Марией Гессен-Дармштадтской.
В день свадьбы император Николай произвел Константина Николаевича в контр-адмиралы и, надо сказать, вполне заслуженно.
Константина с детства готовили к морской службе. Его воспитателем был Фридрих Беньямин Литке – на русский лад Федор Петрович – выдающийся географ-мореплаватель и ученый, вице-адмирал, председатель Морского ученого комитета, возглавлявший два кругосветных путешествия и четыре экспедиции в Северный Ледовитый океан.
Великий князь Константин начал службу во флоте еще в детстве, а в 1847 году стал командовать фрегатом «Паллада», который позднее совершил знаменитое путешествие, описанное И. А. Гончаровым.
И хотя сам Константин Николаевич за время службы во флоте в 1850-1877 годах командовал и отрядами, и эскадрами, и победоносно участвовал в восьми военных кампаниях, все же его истинным призванием с юности были военно-морская наука и география. Еще до свадьбы – в 1845 году, когда было ему всего 18 лет – он организовал «Русское географическое общество» и стал его председателем, а ученым секретарем был назначен Литке. В 1849 году Константин Николаевич стал членом Государственного Совета, на следующий год – членом Адмиралтейского совета и Совета военно-морских учебных заведений.
Все это позволило императору Николаю I в 1852 году назначить Константина Николаевича товарищем (заместителем) начальника Главного морского штаба. Блистательная, молниеносная и полностью заслуженная карьера. Да и характер у молодого Великого князя был подходящий: властный, целеустремленный, настойчивый…
Жизнь молодоженов поначалу была самой настоящей идиллией, которой ничуть не мешало рождение детей: Николая, Ольги, Веры, Константина, Дмитрия и Вячеслава. Во дворце Великих князей часто звучал детский смех и еще чаще слышались звуки игры на фортепиано: Александра Иосифовна любила музицировать и даже сама сочиняла. Именно ей знаменитый композитор Иоганн Штраус посвятил вальс «Александра» и кадриль «Терраса Стрельны» - так вдохновили его музыкальные вечера у великой княгини в Стрельне...
Не чуралась молодая Великая княгиня и общественных обязанностей: для начала возглавила «Стрельнинское братство для ближнего», а затем открыла на свои средства детскую больницу, организовала бесплатную школу садоводства и даже сама вела там занятия!
Но Александра Иосифовна неожиданно для всех оказалась очень строгой матерью. Детство великих князей представлялось со стороны сплошным праздником, но каким оно было на самом деле, могут сказать только они сами…
Много лет спустя ее сын Константин, прославленный поэт К.Р., сам ставший отцом многочисленного семейства, запишет в своем дневнике:
«Глядя на наших деток, припоминаю я и свое детство… Дивлюсь, замечая, какая между нами разница. Никогда не были мы так привязаны к родителям, как наши дети к нам. Для них, например, большое удовольствие прибегать к нам в наши комнаты, гулять с нами. Мы, когда были совсем маленькими, со страхом подходили к двери Мама»….
Строгая и холодная «Мама» Александра Иосифовна не баловала своих детей личным участием в их воспитании: на то были няньки и гувернантки. Сама великая княгиня была занята гораздо более важными делами. С ноября 1852 г. она стала действительным членом совета Санкт-Петербургского Женского патриотического общества, заведовала Михайловской частной школой при этом обществе и обеспечивала полное содержание богадельни для престарелых женщин в Москве.
Надо сказать, что Императорское Женское патриотическое общество выделялось среди других российских благотворительных заведений своими задачами и организацией. Прежде всего, по своему составу и характеру деятельности общество было исключительно женским, ставило перед собой задачу облегчения участи сирот, вдов, больных и пожилых женщин, создавая для них приюты, больницы и богадельни. Общество учреждало общедоступные школы начального образования, специальные школы для обучения различным женским ремеслам, готовя из девушек воспитательниц, учительниц, нянь, белошвеек.
Именно к таким учреждениям можно было отнести школу для бедных девочек в возрасте от 6 до 10 лет, основанную Александрой Иосифовной в 1868 г. в Павловске. Обучаясь на полном обеспечении в течение семи лет, девочки не только получали образование, но и «проходили обучение различным ремеслам». Эту школу, как ни удивительно это звучит, окончила моя прапрабабушка, впоследствии ставшая женой томского нефтепромышленника.
(Прошу прощения за семейные подробности, но личность Александры Иосифовны заинтересовала меня еще и из-за этого удивительного совпадения).
Помимо своей обширной деятельности в Женском патриотическом обществе, великая княгиня четверть века руководила Санкт-Петербургским советом детских приютов ведомства учреждений императрицы Марии, являясь его председательницей. Именно по ее инициативе в приютах были введены новые учебные программы, рисование, черчение, обучение ручному труду. Если после окончания обучения воспитанников не забирали родные, то им находили работу в различных мастерских.
Но главное внимание Александры Иосифовны занимала все-таки музыка. По просьбе совета Императорского Русского музыкального общества и с Высочайшего соизволения она берет общество под свое покровительство и с 1 января 1889 г. по ходатайству августейшей председательницы ему передается в постоянное пользование здание Большого театра Санкт-Петербургской консерватории. Деньги на перестройку здания выделяются из конторы Ее Императорского Высочества великой княгини Александры Иосифовны.
Спустя шесть лет она же учреждает фонд имени А.Г.Рубинштейна, из которого выдаются пособия для лучших учеников музыкальных училищ, желающих завершить свое образование в консерватории, а также для предоставления возможности оканчивающим курс в консерватории с отличием совершать заграничные путешествия с целью приобрести известность и ознакомление с лучшими зарубежными артистами и для оказания поощрения музыкальным артистам в России.
Увы, для собственных детей у нее почти не оставалось времени: помимо общественной деятельности Великая Княгиня часто и с удовольствие бывала в свете, давала роскошные балы и приемы, устраивала невиданное тогда еще в России действо – спиритические сеансы.
Разумеется, последнее было предназначено только для очень узкого круга избранных друзей, которые уединялись в личных покоях Великой княгини для общения с духами. Странная женщина, пугающе похожая на Марию Стюарт, вела свою странную жизнь так, как умела и как хотела – кто мог посметь ей сделать замечание?! Муж?
Великий князь Константин Николаевич, прагматик до мозга костей, этого увлечения своей супруги разделить не смог, считал его блажью и глупостью, и между когда-то пылко любящими друг друга людьми появилась и стала углубляться трещина.
Зная мужскую логику, легко предположить, по какому сценарию развивался дальнейший сценарий семейной жизни брата царя: вскоре он нашел утешение на стороне…
В ответ Александра Иосифовна стала жаловаться на многочисленные недуги, месяцами не вставала с постели и укоряла близких в безразличии к ее здоровью.
В этой части сценарий семейной жизни великокняжеской четы разительно отличается от семейной жизни и покойного уже императора Николая, и царствующего Александра Второго. Там жены заболевали, родив с полдюжины детей, врачи категорически запрещали им снова рожать, и тогда любящие мужья тайком заводили интрижки на стороне. Ведь никаких средств предохранения. Кроме прекращения супружеских отношений, тогда не было.
Здесь все было наоборот: болезни Великой княгини начались после того, как до нее дошли слухи о неверности мужа. Ведь при дворе практически невозможно что-нибудь утаить.
Дети, затаив дыхание, старались проскользнуть мимо спальни той самой озорницы, что так любила кататься с деревянной горы прямо в зале императорского дворца…
«За обедом и вечером Мама была в раздражительном настроении, много жаловалась, и это на нас всех действовало подавляюще. Оля от этого стала молчалива и грустна, Митя тоже. Словом, нервы Мама отражаются на всех нас…» - писал позже в своих воспоминаниях Великий князь Константин.
Дети почти одинаково боялись и строгой, холодной матери, и властного, бескомпромиссного отца, и эти детские впечатления не прошли даром. Жизнь старшего, Николая, была загублена и перечеркнута юношеской глупостью, которую родители не захотели ему простить: влюбившись во французскую танцовщицу, он украл для нее у своей матери бриллиант. Юношу объявили психически нездоровым и сослали в Ташкент на вечное поселение. Ему не разрешили даже приехать на похороны родителей.
Эта история очень сильно повлияла на среднего брата, Константина, который вырос очень робким, никогда ни с кем не осмеливался спорить, был законченным идеалистом и писал прекрасные стихи. Придворная жизнь его не интересовала совершенно: он предпочитал проводить время в узком кругу семьи.
Еще сильнее сказалась «история с бриллиантом» на младшем брате – Дмитрии (Вячеслав умер очень рано). Он был исключительно слабовольным и как огня боялся женщин, искренне считая, что с ними связано все зло в мире. Естественно, что он остался холостяком.
Их сестры, Великие княжны Вера и Ольга, по странному стечению обстоятельств рано овдовели в результате трагической гибели своих мужей от рук террористов и растили детей самостоятельно, не делая никаких попыток устроить свою семейную жизнь заново…
Великий князь Константин Николаевич мечтал о военной карьере для своих сыновей – этим мечтам не суждено было сбыться. Константин начал было службу во флоте, но очень скоро оставил ее для сугубо частной жизни. Зато его дети выросли в очень тесной дружбе друг с другом, которая продолжалась всю жизнь.
Обладавшая очень сильным характером Александра Иосифовна могла бы, конечно, повлиять на сыновей в нужную сторону. Но ей по-прежнему было не до детей. У нее, помимо всего прочего, появилась новая цель: возвращение мужа в семью. Константин Николаевич, мало считаясь с общественным мнением и с собственной супругой, сошелся с некой Кузнецовой, кажется, даже не дворянкой, которая родила ему двоих детей. У Великого князя появилась вторая семья – и с этим нужно было что-то делать.
Но что? Жаловаться деверю-императору? Но тот сам открыто жил с другой женщиной – Екатериной Долгорукой, имел от нее детей и вообще поселил вторую семью прямо в царском дворце, непосредственно над покоями тяжело больной императрицы.
Как считала Александра Иосифовна, Бог его за это и покарал мучительной смертью от бомбы террориста. Ставший императором племянник Александр, наоборот, славился как отменный семьянин и блюститель нравственности. Он мог бы повлиять на «распутного дядюшку» и повлиял… хотя совсем не так, как того хотелось его тетушке Александре Иосифовне.
Александр III видел все беды в том самом либерализме отца: начались годы настоящих гонений на вчерашних реформаторов.
Новый царь и слышать не хотел о даровании свобод обществу, он свято верил, что именно они довели отца до трагической смерти от бомбы революционеров… Реформаторы были больше не нужны России. Дело всей жизни Константина Николаевича пошло прахом, он был постепенно смещен со всех своих государственных постов.
Великий князь, привыкший мыслить и действовать на государственном уровне, ни на минуту не забывать о своем служебном долге, оказался чуть ли не на грани помешательства. Законная семья ничем не могла его поддержать: супруга откровенно радовалась несчастью, обрушившемуся на неверного мужа, а дети… дети честолюбивых надежд отца не оправдали.
Значит, оставалось одно: искать утешения в «незаконной семье», где он находил любовь и понимание, отдыхал от злобных выходок Александры Иосифовны и ее чудовищно усилившейся страсти к спиритизму, создававшей в доме вообще невыносимую атмосферу. Но силы оказались неравными.
Истинная наследница характера Марии Стюарт дождалась своего часа, того момента, когда смогла отомстить супругу за унижение (весь свет шушукался и смеялся над ней за ее спиной, смакуя подробности измены мужа), за годы слез, истерик, бессмысленной симуляции тяжелых болезней – за все. Великая княгиня Александра Иосифовна была немкой и плохо говорила по-русски, но с блеском научилась у русских делать все от души: любить так любить, мстить – так мстить!
И она отомстила. Летом 1889 года после очередного скандала с Александрой Иосифовной у Константина Николаевича случился апоплексический удар или, как сейчас говорят – инсульт. У него отнялась правая нога, произошел паралич языка и одной руки… И самое страшное было то, что случилось это в законной семье, а не в той, где его любили и понимали.
Вчерашний всесильный Великий князь, а ныне - беспомощный плачущий старик, который не может самостоятельно передвигаться и даже озвучивать свои желания, оказался во власти жаждущей мести законной жены. Только дети приносили некоторое облегчение – пусть они не были честолюбивы и амбициозны, пусть они были слабохарактерны, но это были его дети. И впервые в жизни он позволил себе открыто проявить свою любовь к ним.
«Папа обрадовался мне чрезвычайно, рассмеялся, произносил бессвязные звуки и расплакался…
Чем больше я к нему ласкался, тем крепче жал он мне руку и расстраивался, обливаясь слезами. В глазах у него было столько нежности, он смотрел на меня с такой бесконечной грустью, вид его был так беспомощен, что я вынес самое удручающее впечатление…» - записал в своем дневнике Константин Константинович.
За последующие полгода Константин Николаевич перенес еще два инсульта, состояние его здоровья стремительно ухудшалось. Да и морально он дошел до крайней степени отчаяния: пользуясь всеми имеющимися у него возможностями, он стремился дать понять, что хочет переехать в свою любимую «незаконную семью», но…
Но Александра Иосифовна запретила всем понимать умирающего, а сама со злорадным блеском в глазах наслаждалась его отчаянием. Мягкие по натуре дети бесконечно жалели отца, принесшего в семью столько горя, превратившего мать в полубезумную истеричку. Но что они могли сделать? Больной издавал невнятные звуки, плакал, пытался даже жестикулировать… бесполезно.
Атмосфера в доме была накалена до предела: доктора, сиделки, домочадцы – все, кроме Александры Иосифовны мечтали перевезти уже впадавшего в буйство больного туда, где его ждали, любили, мечтали окружить заботой. Но Великая княгиня была непреклонна: никаких прощаний с «той тварью и ее ублюдками».
«Насколько можно понять, он требует свидания с ними… Не бессердечно ли лишать его такого утешения теперь, когда он в таком положении? Мы все склоняемся к тому, что было бы правильнее дать больному это утешение.
Но тут встречается непреодолимое препятствие: Мама никогда не согласится. У нее на этот счет свои убеждения. Она считает, что послав Папа тяжелую болезнь, сам Бог порвал всякие связи его с прошлой жизнью…» - записывал в дневник Константин Константинович.
Но Александра Иосифовна еще не до конца насладилась своей местью. Друг семьи Александр Половцев писал своей жене о событиях того времени:
«Когда умирал великий князь Константин Николаевич, то во время агонии великая княгиня Александра Иосифовна приказала пустить к нему прощаться всех многочисленных слуг.
Каждый из них подходил к нему и целовал, но умирающий выказывал насколько мог неприятное чувство, производимое этим беспокойством.
Графиня Комаровская попробовала уговорить Александру Иосифовну отменить это мучение, но великая княгиня отвечала: «Это возмещение за прежнее».
В ночь с 11 на 12 января Великий князь скончался. Не попрощались с отцом не только внебрачные дети, но и старший сын Николай – император не разрешил своему «беспутному племяннику» приехать к умиравшему отцу…
Через несколько месяцев Константин Константинович, сын-поэт, разбирал бумаги покойного отца. В них оказалось несколько писем, который тот написал ему, но почему-то не отправил…
«Я встретил столько самых нежных, задушевных, ласковых выражений, что мне стало стыдно за ту холодность, в которой я всегда упрекал себя по отношению к Папа»- записано в его дневнике.
Научиться не только любить, но еще и открыто проявлять свои чувства – этому не учили строгие воспитатели и бесконечные няньки царских детей. А их родители сами не умели этого делать, они умели открыто проявлять только гнев и недовольство.
Александра Иосифовна пережила мужа на 20 лет. Последние 8 долгих лет она провела в полубессознательном состоянии, бесконечно изводя окружающих самыми немыслимыми причудами.
«Мама в сильнейшем истерическом настроении. Очень мучительно слушать ее порывистые, страстные переходы от слез к осуждению всех и вся» - записал Константин Константинович в дневнике в 1903 г.
21 июля 1911 г. Великая княгиня скончалась. Дети не стали мучить мать прощанием со всей неисчислимой свитой, как когда-то сделала она с их отцом: у постели умирающей были только самые близкие, кроме… старшего сына, которому так и не разрешили вернуться в Россию.
Да помнила ли о нем Александра Иосифовна? Или общалась с сыном-изгоем во время своих загадочных спиритических сеансов? Кто знает… Так или иначе, она не сделала ни малейшей попытки увидеть своего первенца, чтобы попрощаться с ним. Странное и страшное совпадение: Мария Стюарт перед казнью тоже не вспомнила о своем единственном сыне…
Вместо послесловия. Немного о генеалогии.
Совсем недавно на одном из московских антикварных аукционов была выставлена фотография увеличенного кабинетного размера великой княгини Александры Иосифовны, матери королевы Эллинской Ольги Константиновны. Снимок дивной красоты нигде прежде не всплывал и увлек экспертов к изысканиям высокородных корней и связей пришелицы из прошлого.
Результаты этих поисков, быть может, и известные давно узким специалистам в сфере генеалогии царствовавших в Европе семей, непросвещенную публику привели в восторженное состояние—ведь выяснилось, что родство Романовых и Виндзоров, установленное прежде через датский королевский дом (откуда была родом мать Николая II императрица Мария Федоровна, которой английский король Георг приходился племянником), вовсе не обрывается с гибелью замученной в Екатеринбурге семьи последнего российского царя, а продолжается поныне. Более того, со всей очевидностью выходит, что у следующего британского монарха, кто бы им ни стал—хоть принц Чарльз, хоть какой-то из сыновей его и Дианы, в жилах течет русская кровь, причем по основной—мужской линии!
Очевидность же следует из краткого экскурса в семейную историю венценосных особ. Итак, упомянутая Александра Иосифовна—в девичестве Фредерика-Генриетта-Паулина-Марианна-Елизавета, принцесса Саскен-Альтенбургская. В 1848 году приняла православие и вышла замуж за второго сына императора Николая I—великого князя Константина Николаевича, которому в пору женитьбы исполнился 21 год.
Князь Константин служил по морскому ведомству, был наместником в Польше и даже пережил покушение в период польских волнений 1860—1863 годов. Более 20 лет занимал пост председателя Государственного совета, который оставил после злодейского убийства террористами старшего брата—императора Александра II.
В браке с Александрой Иосифовной он оставил шесть детей. Ольга Константиновна, королева Эллинская,—из их числа, родная внучка Николая I по отцу. Судьба короля Греции Георга I, супругой которого она стала, была трагична — он погиб при покушении в 1913 году. Но память о нем осталась в детях — старший сын Константин взошел после гибели отца на греческий престол, а третий сын Георга и Ольги — Андрей — женился на принцессе Алисе Маунтбаттен. Именно у них в 1921 году родился сын Филипп, прямой праправнук Николая I, женившийся в 1942 году на принцессе Елизавете Уэльской, известной ныне миру как королева Великобритании Елизавета II.
Собственно, вот что мы имеем в «сухом остатке»: все нынешние прямые наследники британской короны—принц Чарльз и его сыновья Уильям и Гарри—являются прямыми потомками русского царя Николая I по отцовской линии. Как откликнется русская кровь в Виндзорах, покажет время.
Хотя, если присмотреться к страстям, бушующим в английском королевском доме уже без малого век, уже сказалась. Прав был Воланд: кровь – великая сила.