62
Карибский кризис. Мир на грани войны. Война на грани мира. Куба. Ракеты. Блокада. Котлеты. Чечетка. Ром. Сальса. Румба. Шоколадные конфеты. Сигары. Мулаты. Салаты. Приветы. Съезду. Народам. Мира. Войны. Противостояния. Шаманского заклинания. Танца вуду. Убей Будду. Коль встанет сам Просветленный на твоей Тропе.
Народы мира хочют войны?
Кто справоцировал? Хто слевацировал? Тко спрацивыровал?
Карибы. Кабиры. Кирабы. Рабыки. Раскатанные на бедрах сигары. Почему с таким сладострастием заядлые курильщики сигар акцетируют сей момент, свое и чужое внимание на эти жирных, толстых бедрах и коленях, по которым табачный лист скручивается в пахучую колбасу? Приправленную потом и... нет, не кровью, но эманацией страсти и экзотического секса? Как говорит известный телеперсонаж: «Секаса ощенно не хватаит, насяйника!»...
Я помню картинку из старого рок-комикса. Где еще до взрыва кометы рок-н-ролла Хрущев и Эйзенхауэр, стоя на своих континентах, перебрасывались снежками. В 1962-м Хрущев и Кеннеди уже готовы были перебрасываться ракетами.
Годом ранее построили в Берлине стену. Недавно прочел, что жители восточных районов Германии с ностальгией вспоминают ГДР и хотели бы снова жить в той ушедшей стране. Забавно, но и жители западных частей ФРГ тоже ностальгируют по Стене и ГДР. С чего бы это?
Сейчас в Америке все больше автодизайнеров лепят модели из старого пластилина, а их работодатели потом выпускают машины, стилизованные под 30-40-е, или 60-70-е годы. До машин-акул, машин-дельфинов писятых годов еще дело не дошло. Хотя, на мой взгляд, нет ничего красивее и аэродинамичнее красного шевроле с белым верхом 1957 года, или наший Волги и Чайки.
Почему люди ностальгируют? Не потому ли что после золотого века всегда идут серебряный, медный и железный? А в бурном водовороте прогресса все это множится и повторяется, убыстряясь. Сперва как величественная трагедия. Зигфрид. Дракон. Кровь. Лист на спине. Удар копьем от родича. В спину. Беовульф. Аттила. Гунны. Готы. Германарих. Анты. Сванхильда. Бус. Белояр. Богумир. Богуслав. Болеслав. Кий. Чех. Хорват. Лебедян. Волхв в пещере. Руслан. Говорящая голова. Не из телевизора. А во чистом поле. Златая цепь. Аринушка Родионовна. Пушкин. Дуэль. Фрейлина. Дуэнья. Лгунья. Цензура. Гавриилиада. Сорок дочерей. Да все Никитичны. Горбатый. Хромоногий. Мужеложец. Молодой красавец. Извращенец. Фальшиво приемный. Фальшивомонетчик. Фальшивотибетчик. Диабетчик. Разведчик. Драмы Чехова. Век серебряный. Век железный. Век моторов. Век бензина. Керосина. Авиационного. Бомбонесущего. Сперва как трагедия. Потом как фарс. Забытый Фирс. Вырубленный под корень. Мужской. Женский. Вишневый.
И в нынешнем железновечье есть что-то блеющее. Овечье. Не героическое. Не стоическое. Виагрическое. Цилиндрическое. Вавилонобашническое. Содомогомерическое. Геморроидальноседалическое. Сердобольносердолическое. Не царскосельское это дело...
Железновечье. Души увечье. Не вечное. Не Богом отмеченное...
В 90-х в Россию хлынул поток поношенного платья. Открывались секонд-хэнды повсюду. За копейки, за гроши, а то и забесплатно на Западе наши ушлые торговцы собирали тоннами не новую одежду. Везли в Россию и другие республики бывшего СССР. Гордые и униженные. Оскорбленные и разбитые некоторые мои друзья говорили тогда, умрем, а не перешагнем порог секонд-хэнда. Чтоб я да надел тряпку с чужого плеча?! Они видели в этих магазинчиках очередной символ покорения и разрушения России.
Восемьдесят лет назад в Америке Ильф и Петров увидели, как их гид-американец каждый день выбрасывает рубашку и покупает новую. Дешевле и проще, чем стирать, объяснил он им, прошедшим гражданскую войну и имевших по одной рубашке вообще.
Сегодня в Америке стоит зайти в любой секонд-хэнд, а их тут будет едва ли не меньше, чем в Москве, а то и больше. Зайти и увидеть, как американцы роются, перебирают старые вещи. Особенно на распродажах. И так вещи в секонд-хэндах стоят гораздо дешевле, а в дни сейлов вообще цены снижаются до сущих копеек. Бедность? Кризис? Нищета? Вряд ли. Скорее ностальгия. Ведь роются в вещах сшитых по моде семидесятых годов. Или более раннего времени. Или чуть позднего. Помните длинные воротники мужских сорочек из 70-х? А клеша и цветочные пестрые одежки хиппи? Платформы, варенки, дутые куртки, такие же сапоги из 80-х?
При чем не только люди, жившие в то время, ностальгирующие по своей молодости, но и вполне юные особы, родившиеся уже в конце восьмидесятых. Почему их так тянет к модным шмоткам своих родителей? К их музыке?
Броуновское движение в американских секонд-хэндах не означает тотального поворота рек на ретро-север. Как текла Миссисипи с полуночи до полудня, так и течет. Хотя многие и копошатся в бабушкиных сундуках, на чердаках или в старьевщицких лавках, а автогиганты делают деньги на ностальгии и вот по улицам бегают машинки, сделанные под старину, все же бОльшая инертная масса потребляет регулярный, стандартный набор товаров и услуг.
Что? Вы мне предлагаете ретро-стайл? Благодарю покорно! Я молода. Я молод. Мелодии моих пап и мам, бабушек и дедушек? Ха-ха! Попробуйте под них потанцевать на дискотеке, посмотрю я на вас! Ретро-машина, олд-таймер? Да ну вас к черту, в самом деле!
Техно. Прогрессив. Ню-эйдж во всех смыслах. Обнажение. Раздражение нерва. Приятное раздражение. Как колючка, впивающаяся в язык верблюду. Прокол. Кровь сочится в желудок верблюжий. Двугорбый ловит кайф от собственной солоноватости. Потому и жрет колкую пищу. А вовсе не от того, что ничего другого в пустыне не растет. Мышки пищали и плакали. Но продолжали есть кактус. Это про людей. Господи, благослови детей и зверей!...
Интересно, какой национальности Бог? Я читал письма американских детей к Богу. Один мальчик написал: «Боже, я американец, а ты?». Другой попросил у Бога лампу с джином. И тогда он, мальчик, в ответ исполнит все желания самого Бога. Ты только подари мне лампу, Боженька, а я тебя отблагодарю, как старик золотую рыбку. Чего ни захочешь, все исполню. И все тебе отдам. Кроме своих коньков и мячика для бейсбола. Устами младенца...
Говорил Летов... глаголет Яма... глаголет пуля... глаголет... существительное... сущее... самосущее... по гробех... воскресех... живее всех...
И все-таки, кто по национальности Бог?
Крамола? Ересь? На костер? За такие вопросики?
Бог един и неделим? Как Россия, за которую воевали белые. Да проиграли...
Доигрались... со спичками... с красными... язычками... язычниками... скифами... да азиатами... с раскосыми... глазами... руками... растущими... не из оттуда...
Боги, русские Боги, Даниил Андреев писал свою мистерию в тюрьме...
Бог Авраама, Исаака, Иакова, Моисея, Давида, Иисуса, Магомета...
Иосифа Египетского. Боба Дилана. Иосифа Бродского. Григория Горина. Фридриха Горенштейна. Милорада Павича. Убитого Каховским и Оболенским Милорадовича...
Если все люди от Адама, то почему у всех разные национальности?
Едем с Юрой по Юте. Он ведет, я снимаю прерию. Болтаем о том, да сем. Интересно, почему Бог один, а народов много? И если все от Адама, то почему не все одной национальности?
Юрин ответ: «Потому что Адам не был евреем. Первым евреем стал Авраам. Все просто. А после него пошло множиться семя Израилево».
Ага! Ясно. А если Авраам стал первым евреем, то кем был Ной? Если его сын Сим стал родоночальником семитов? Хам – хамитов. Яфет – яфетов. По русскому летописцу Нестору, Яфет – прародитель русов и славян. Интересно получается? А кто же произошел от дарвиновских обезьян?
И если Авраам стал евреем только после завета с Богом, то кем он был прежде? Какую национальность ему прописали в его глиняном паспорте? Ведь тогда все документы писали на глиняных табличках, не так ли? Я, Ашшурбанипал, сие написал... Я, Гильгамеш, подтвердил и удостоверил. Именем Астарты, Иштар, Эстер, Остары, Morning Star, Венеры, Афродиты... клянусь и говорю правду, одну только правду, Божьей матери ради...
Остара. Истер. Пасха. Ашторет. Астрея. Эос. Астика. Эастур. Есфирь. Этери. Астхик. Аустрон. Эастре. Атаргатис. Остерна. Атарган. Остаре. Мать. Рассветная Заря.
Адонис. Адонай. Таммуз-Думузи. Аттис. Колобок. Ячменное Зерно. Серп. Кровь. Отрезанные яйца Крона. Урана уд. И Зевса молния. Перуна. Индры. Одина. На древе. Руны...
Если Бог?... Есть ли Бог?... Национален ли Бог?... Внеконфессионален?... Профессионален?... Какого цеха?... Ремесла какого Мастер?... Каменщик?... Плотник?... Тваштар?... Гончар?... Столяр?... Архитектор?... Танцор?... Дирижер?... Духового?... Оркестра?... Ангелов?... Кинематографист?... Ваятель?... Живописец?... Сновидец?...
Бывает ли Бог полинизийцем? Микронезийцем? Макрокосмонавтом? Филиппинцем? Американцем? Немцем? Молчащим? Горящим? Ветвистым? Кустистым? Облачным? Бесформенным? Личностным? Аватаристым? Троичным? Единичным? God англосаксов. Род – славян. Сварог. Творог. Варган. Хуракан. Харрикейн. Бог библейского монотоеизма – Элохим. Во множественном грамматическом числе. Почему-то...
О, Яхве, ответствуй! Ты слышишь меня ли? Меняли у храма монеты менялы... А Он опрокинул столы их. Не ждали? Да нет, ждут по сей час. Посеявши семя. На почву. На разную. Кто? Яхве ли? Явь русская? Ева ли? Кушали? Ели? Едва ли... Бросали. Под ноги. Перловку...
НавИн или нОвин? От Нави ль? Иль снова? Ночною порою. У Ярого Хона. И ярого Дона. У ярого кона. На кон ли? В седло ли? Нога в стременах ли? Не стрёмно ль? Не поздно ль? Какая нужда в том?
Немецкий канадец Экхарт Толле ввел понятие «болевого тела». Хороший термин! Наши болевые тела – боевые! Сталкивающиеся. Переплетающиеся. Как удавы. Сосущие, как Дракула. Друг у друга. Как извращенцы в шестьдесят девятой вороне. Извините, пожалуйста! Не извращенцы, а перевертыши. Альтернативщики. Паралеллипипиды. Карл Великий. Сын Пипина Короткого. Умный, наблюдательный, тонкий Феликс Кривин спросил: «Легко ли быть великим, имея такого отца?»
Психопатия. Неврозы. Нервозы. Стервозы. Стрекозы. Бабочки. Муравьи. Соловьи. Солдаты. Сон. Вечный. Жизнь. Черная икра. Белый хлеб. Мимозы. Масло подсолнечное. Сливы и оливы. Сметана и кефир. Овечий. Козий сыр. В Магадане певец Козин. Царь-анператор почил в бозе. Мессия пришел. Да не тот. Обознался народ. Третью тысячу лет все ждет. Или четвертую. Может пятую. Прикололи к дереву. Пришпилили. Прибили. Маленький мальчик в стране Советов посоветовал пришурупить к дереву. А не пригвоздить. Чтобы не вывернулся. Не восстал из мертвых. Стрелой охотник приколол другого мессию. В другом месте. На три тысячи лет раньше. Было то в Индостане. Нечто похожее в Иране. Один глаз себе сам вырвал, наполовину напоминая Эдипа. Наполовину Сусанина. Сам себя копьем к Ясеню. Приколол. Вот прикол с этими прибитыми. К древу. Столбу. Кресту. Колесу. Свастике...
Вкус магнитного хлеба так волновал моего колымского друга Генку Вяткина. Он даже записал первый самопальный альбом с таким названием.
Экхарт Толле привел доказательство нашего бессмертия в последней своей книге.
Генка Вяткин назвал свою рукопись 1993 года «Доказательство его гениальности».
Он не любил, когда его называли «Крокодил». Но не возражал, когда – «гением».
Ташунко Витко не из-под Вятки. Но тоже живой изрядно... был...
Доказательством бессмертия Толле почитает бытийность. Неразделенность. Если жизнь – наша? Если мы ее теряем, то какая это жизнь? Какая на фиг? Кратко и не расшифоровывая. Не разжевывая. Не прибегая к примерам из Упанишад. Или Торы. Или Вед. То ли дает понятие Толле, то ли оставляет на собственное озарение. Пробуждение. Осмысление...
В конце концов, если пережевать, да еще проглотить за тебя. Чем насытишься ты? Двое из ларца, ну-ка подьте сюда!
А если все-таки допустить пятую графу в паспорте у Бога?
Бог говорил Адаму с Евой одно. Змий другое...
Иисус советовал быть: как дети... как змеи... как голуби... чисты сердцем... мудры... просты и нищи духом...
Юра у знака, предостерегающего от встречи с гремучкой. Южная Дакота.
Фотография Камила Дадашева.