Вам от меня уже не отвертеться,
не затянуть облыжную петлю:
я врежусь вам железным полем в сердце,
огнём увечным шкуру опалю.
Пускай метлой над вашими хорами
любое знамя застит окоём,
но я не дам на мёртвом поле брани
ни пяди вам - ни даром, ни внаём.
Пускай над ним полынь горчит и плачет,
пускай живьём седеет лебеда,
но никогда в нём небыль не зазлачит
и не заначит правды никогда.
Какую репу вы ни нахлобучьте
на свой бугор под колокольный звон,
какую ересь тяпкой ни окучьте -
земля отринет, небо сплюнет вон.
Каким враньём с какой горы ни гряньте
по черепам с крестом наперевес,
не устоит ваш идол на мутанте,
свихнётся храм на мусоре словес.
И будет день, и будет час урочный,
очередной, который в пух и прах
развеет мразь оравы позвоночной
при полномочных «крышах» и ворах.
И будет суд, который вам напомнит,
какой ценой, за чей нелёгкий счёт
ваш прыткий братец храмит и хоромит,
питая жвачкой бессловесный скот.
Вам от себя уже не отвертеться
и от меня не улучить добра
помимо той пощёчины от сердца,
что вас проймёт от шкуры до нутра.