Любая власть всесильна до поры,
когда с горы обрушится лавина -
и без рассудка взмоют топоры,
и захлебнётся в петле горловина.
Любая страсть младенца пригвоздит
горячей вицей к отчей половице,
где он в ногах сестёр-кариатид
ещё вчера скакал на той же вице.
И точно так, в повествованье зря,
мы чувством долга вяжем чувство меры,
не зря, что вянет лист календаря
ушедшим днём в начале новой веры.
Ещё вечор ирония судьбы
была в ладу с иронией рассудка,
а нынче пафос осеняет лбы,
когда благие вести крячет утка.
Высокий слог грохочет по дворам
ведёрком ржавым, разум искушая.
Вчерашний вор сегодняшним ворам
грозит судом, смирение внушая...
Конец 80-х