мария не плачет уже давно да и с какого ляда бы ей
о ком горевать раз она навсегда одна
мария бесстрастно в душу к себе заглядывает
и видит пыль и труху но не видит под ними дна
ей сорок пять а в глаза погляди все восемьдесят
ползут часы нескончаемой бечевой
куда идти в груди литую осень неся
куда идти а главное для чего
а жизнь бьет ключом на работе все лица пряничные
и каждый день как первое сентября
а все проблемки мелкие до фонаря лично ей
и что болтают люди тоже до фонаря
а дома с нее облетает улыбка липовая
вокруг никого и прятаться ни к чему
ты не бросай меня здесь шепчет мария всхлипывая
все пожила забери и меня к нему
…Вспышка. Слабеют путы ночного морока. Пахнет грозой, и воздух слегка дрожит. Мечутся мысли: «вот так это будет в сорок, а? Лучше бы мне до этого не дожить…». В окнах луна – полотно, ни одной зазубринки. Сон, если был, то вышел мгновенно весь. Кто-то стоит у детской кроватки в сумраке. Страшно. Мария знает, зачем он здесь.
Страшно... Дитя в кроватке сопит размеренно, спит глубоко, спокойно не по годам. Нет уж, Мария думает неуверенно, я моего ребенка им не отдам. Ладно, меня пошвыряли по всем обочинам жизни моей дурацкие виражи. Мне на роду много всякого напророчено… Ладно бы я, но его-то за что, скажи? Он-то повинен в чем, неразумный, маленький, видевший только пару десятков лиц, в жизни не выходивший из этой спаленки, он-то когда успел тебе насолить?! Слушай, Мария шепчет с мольбою в голосе, ты бы его оставил, а взял меня. Мне все равно в этом каменном мегаполисе жить без него – только ночи на дни менять. Я хоть сейчас готова, лишь позови меня, просто скажи "Мария", и все дела...
Господи, шепчет, значит, все дело в имени: имя и то, что мальчика родила…
Тихо. Мария, словно большая рыбина, судорожно вдыхает густую ночь. Знаешь… (тихонько) знаешь, ты отпустил бы нас. Мы ведь ничем не сможем тебе помочь...
«Что же, как скажешь» – слышен негромкий голос – и ––
Маша лежит в постели, открыв глаза.
На потолке и стенах рисует полосы
Утро – союзник юных шахерезад.
В кухне свистят негромко и что-то брякает,
В окна смеется утренний небосвод.
Маша вздыхает: «вот же приснится всякое!..»,
Гладит пока не слишком большой живот.
«Хватит валяться, вот же напала немочь-то» –
Думает, улыбаясь себе самой.
«Господи», – шепчет – «как хорошо, что девочка!
Как хорошо, что девочка, боже мой!»