Дорогие Стихиряне! Не примите этот стих за кощунство. Это - крик души! И боль, и страх, и отчаянье. Люди остались без крова. Леса теперь не восстановятся при нашей жизни. Похоже на Апокалипсис. Наверное, нет ничего страшнее огневой стихии.
Одумайся, безумное Ярило!
Что ты с Землёй по-зверски натворило!
Берёзоньки родные, как девчонки,
принарядились, распустили чёлки.
Могучие дубы, осинки, ели,
спасая от жары, листвой шумели.
Воронеж мой! Ты был лучист,и светел.
Вокруг тебя гулял в деревьях ветер.
Тридцатое число навек запомню,
кольцом огонь тебя опутал больно.
Сто пятьдесят домов в одно мгновенье!
Печные трубы. Пепел. Плач. И ветер...
Пошли дождя нам, Господи! Помилуй!
И так рождений меньше, чем могилок.
Терпела всякое Россия-Мать.
В геене огненной за что сжигать?
Пусть грешен Ваня русский. Грешен,
что водку пил, был нищ извечно.
Несладко Ване было на Руси.
Прости, помилуй, Господи. Спаси!
Сижу, грущу с поникшей головою,
сижу, рыдаю горькою слезою.
Не встретит лес с лукошком на опушке.
Сгорел мой лес. Обуглились макушки.
Горит мой бор - Кожевенный кордон.
Гул самолётов, от деревьев стон.
Он наполнял энергией живой,
кружил нам головы дыханьем хвой.
Какое слово жуткое - пожар.
Глаза закрою - зарево. Так жаль!
Не ем, не сплю. Не верю! Не хочу!
Такое горе мне не по плечу.
Как людям жить, коль дом сгорел дотла?
Нет документов, денег, лишь зола.
Перед стихией беззащитны мы,
твои, Россия, дочки, и сыны.