I
На улице завоеваний
Суровых северных широт
Живёт среди своих созданий
Художник средних лет. Течёт
Вокруг постройки скверной дома
Жизнь городская. Продают
Здесь чебуреки из картона,
И пиво тёплое. Метут
Хвостами грязные собаки
И пыль столбом, и вонь и зной,
Дорожные кривые знаки
Тебя предупреждают: «Стой!
Туда нельзя, сюда не надо!»
Сквозь мглу бензинового ада,
И через сквер в один присест
(Кабинками отхожих мест
Утыканный, как фонарями
В былое время) за шатрами
Что называются «Бистро»
Ты упакуй себя в метро –
Бич этой северной столицы,
Демографический позор,
Ты можешь плакать, можешь злиться,
Но ни один таксомотор
Тебя так быстро не доставит
В кишащий челядью туннель
Проспекта Невского. Апрель,
Или февраль - во время года
Любое можно здесь узреть
Столпотворение народа
Из сёл окрестных. Приобресть
Приятный запах тления...
(Здесь вра'та
Восточно-европейского разврата
Раскрыты всем и каждому, кто смел
Покинуть свой насиженный надел
И пуританской проповеди душной
Предпочитает рэйв весьма нескучный).
II
Итак, художник, погружённый
В холодный океан идей
Сидит. Пред ним жужжит нейронный
Живой компьютер. Из полей
Цветного тонкого экрана
Выходит чудище, и странно
Художник смотрит на него,
Не видя, впрочем, ничего.
Внезапный зов его тревожит
И теребит. Он встать не может,
Не может шевельнуть рукой.
Зов повторяется. Иной
В нем слышится мотив. Осанна!
Труба соборного органа
И гром литавры роковой
Нарушил тишину жилища
Художник встал , он выход ищет,
Но в это время потолок
Дал трещину наискосок,
Со страшным хрустом отвалился
И полетел, и приземлился.
III
Конец поэмы нам понятен:
Художник, оттерев от пятен
Известки дорогой экран
Сел за работу. Хулиган
Ночной заводит песнь блатную,
Народ спешит попасть в пивную,
Чтоб тёплым пивом в холодке,
Разбавить чачу разливную,
А кошка спит на потолке.
Июль 2010