28
Вечер пятницы. Заканчивается день отдыха у мусульман, начавшийся сутки назад, и начинается отдохновение у иудеев. Все прочие просто оттопыриваются как всегда в конеце недели. Радость и невыразимая легкость бытия по окончании невыносимых тягот трудовой недели. Как написала в одном своем стихохотворении моя знакомая девушка Настя – «трудовыебудни»...
Пишу, а сам все думаю, насколько легко будет все эти мои заметки перевести с русского на иностранные языки? Тяжелая работа предстоит в «трудовыебудни» переводчику... кам... ням... ням-ням...
В английском есть свои игрословы. Как и в других языках...
Знаменитая песня Леннона с последнего альбома «Битлз» Come together кто-то из англоговорящих остряков переделал из «Пойдем вместе» в «Кончим вместе», благо по-английски “come”и “cum” звучат одинаково. А еще американец, в отличие от англичанина, по-своему отвечает на этот призыв, дескать, не могу, ну не умею...
Тут важно не ошибиться в произношении. А то вас неверно поймут в США. Англичане сплошь и рядом говорят и дома, и тут так, как они привыкли на своем туманном Альбионе. И в фильмах, и приезжая в Америку в отпуск или на работу. Им простительно. Только русским не стоит говорить здесь так, как нас учили в школе, ставя британский прононс. Никогда не произносите “I can’t” в Америке так как вас учила ваша школьная учительница в России, то есть «Ай кАнт»! Потому что в американской версии «инглиша» слово “cunt” весьма вульгарного свойства. А проще, говоря по-русски, это «п-зда». Поэтому американец, если отказывается что-то сделать, мотивируя это неумением, скажет «Ай кЯнт». Но в то же время он легко поймет, например, Гарри Поттера из английской экранизации, говорящего «Ай кАнт». И ни современное германское «хард порно», ни классический немецкий философ тут не причем. Просто так сложилось...
Трудовыебудни кончились. Оттопырка идет полным ходом. Еду погулять в даунтаун. Июльский вечер свеж и многоголосен. Это Москва изнывает сейчас от зноя и жара. В Миннесоте летом тоже всегда царила духота. Но вот второй год подряд климат здесь как-то сам собой поменялся. И зимы уже не столь суровые, и летние месяцы не изнуряют, как прежде. Забавно, но когда я переехал в Магадан, там тоже начались похожие перемены. Правда, только зимою. До этого, по рассказам старожилов, в холодное время года морозы давили по полной программе. Как и на трассе. И дейстивительно, первые две-три зимы, помню, отчаянно мерз. Потом пошло легче. И я перестал носить зимой сапоги с мехом и толстые шерстяные носки, а все бегал в легких ботинках. Может быть, акклиматизировался, а может погода действительно поменялась? Но не потому что я переезжаю в ту или иную местность, а просто в силу иных причин...
У науки на этот счет не имеется никаких сведений. И все это только мое субъективное мнение!
Мы живем под собою не чуя ни земли, ни травы, ни свежего снега. Хотя и выезжают люди на природу, отдыхают, наслаждаются. В Америке не бросают на землю банки, рваные пакеты, мусор, находясь на природе. Хотя в городах на мостовой, особенно в бедных районах, встречается и окурок, и клочок бумаги. Это обычная страна. Обычные люди. Я помню Магадан моего первого лета. Чистый. Уютный. Он и сейчас такой. Но тогда Магадан еще и активно застраивался. Не распался пока СССР. Еще никто и не подозревал о том, что через пару-тройку лет страна изменится так, что мало не покажется. И бывшие интеллигентные люди, ученые, кандидаты и доктора наук станут копаться на помойках.
Бывший интеллигентный человек – бич. Сам знавал несколько подобных личностей. Опустившихся. Спившихся. На помойке рывшихся. У меня перед глазами и другие картинки...
В первое лето в Магадане я дебютировал на ежегодном фестивале Белых ночей в городском парке. Сыграл вместе с одной местной хэви-метал командой. И так понравилось наше выступление публике, а особенно ветеранам войны, они тогда были еще крепкими, здоровыми, хотя и пожилыми мужчинами, что несколько дедов с орденами на пиджаках полезли на сцену ко мне подпевать. Это было незабываемое зрелище! Фронтовики приняли свои «наркомовские сто граммов». Пришли на «Пятак», это было такое круглое здание возле нынешнего театра кукол, его давно уже снесли, а прежде там устраивали танцы по выходным. И тут услышали со сцены грохот и рев, напомнившие им о Курской дуге. О славном разгроме фашистов. Лязгом ли и скрежетом гитар, пушечной ли канонадой барабанов и вокалом, больше напоминавшим команды артиллерийского офицера «Прицел!», «Упреждение», «Огонь!»...
А в остальном праздник прошел тихо и мирно. Люди гуляли в приподнятом настроении. Никто не превышал норму распития спиртного. Не валялся по кустам. Не блевал. Не разбрасывал бутылки. Небольшой казус с ветеранами был скорее забавным, хотя и незапланированным. Никто нас со сцены не сгонял и не стаскивал. Своей бодрой и ритмичной, воинственной музыкой мы действительно пробудили нечто родное в сердцах мужественных пенсионеров. Многие из которых тогда все еще трудились на благо родины, несмотря на достижение пенсионного возраста. И боевые деды показали, что у них имеется еще порох в пороховницах. Тряхнули, что называется, стариной!
Прошло несколько лет. Союз распался. Вернее, мы благополучно... проиграли «холодную войну». Стали голосовать сердцем, а не головой. Отдали все свои сбережения и накопления за пестрые цветные фантики. Нам обещали по две «волги» на брата за эти ваучеры. Где мой ваучер? Даже и не помню...
Я перестал ходить на праздник Белых ночей и другие городские мероприятия. Потому что каждое из них стало «праздником пива». И с каждым годом все более отвратительным. Наутро после ночных бдений бульдозеры сгребали тонны мусора, пустых бутылок. Дворники сбивались с ног, выметая из кустов обрывки одежды, презервативы, шприцы, объедки, блевотину...
Когда я впервые приехал в Америку она показалась мне совсем иной страной, нежели разваливающаяся на глазах несчастная моя родина. Я ходил, задрав голову вверх. Смотрел на небоскребы. Удивлялся чистоте улиц. Или, как уже упоминал, тому что их моют с мылом...
Когда я впервый раз увидел, вернее, услыхал, как на автобусной остановке инвалид в кресле-каталке заезжает в салон, меня чуть кондрат не хватил. Дело было следующим образом. Шел себе по главной улице, наслаждаясь журчание фонтанов и мелодией Чайковского. Тогда на автобусных остановках переодически включалась классическая музыка. Сейчас этого уже нет в Миннеаполисе, а жаль! И мытья тротуаров с мылом давно не видать. Вдруг раздался металлический скрежет за моей спиной. Я испугался. Дернулся. Обернулся. Остановку-то я уже миновал и собирался на перекрестке переходить улицу. А это просто подъехал рейсовый автобус. На остановке его ждал инвалид в кресле. Водитель увидел каталку и включил механизм лифта. Вот этот-то непривычный звук и испугал меня. Когда-то, вернувшись из армии, я шарахался от мирных троллейбусов. Отвык за время службы...
Инвалид легко и просто въехал на лифт. Водитель поднял его в салон. Закрыл двери и поехал. А я так и стоял, разинувши рот.
Америка представала передо мной страной механических, инженерных чудес и комфорта. После России я чувствовал себя Аладдином в Алисиной стране чудес. Но все изнашивается. Все меняется. Сейчас в Америке не столь уж раскошно, как это было в докризисные времена. И краска на фасадах домов облупливается не хуже, чем в России. И дороги в латках. Не везде тут меняют полностью асфальт, но после зимы лишь отдельные колдобины замазывают. Ездить легче, чем по ухабам да ямкам, но все равно подпрыгиваешь, стукаясь макушкой о потолок машины. И лежачих полицейских не нужно. Все равно быстро не покатаешься. На штатных и междуштатных трассах дорожники регулярно меняют покрытие. А вот на небольших улицах в городах – асфальтовые латки. И трава уже не такая изумрудная, как казалось мне в первый приезд. Бывает и пожухлой. Выгоревшей. И даже пыль к ней пристает!
Зимой дороги очищают от снега и льда солью. А она безжалостно разъедает корпуса машин. Много ржавых автомобилей бегает по миннесотским шоссе. Не просто порожек или днище ржавое, а часто вплоть до середины дверей изъедены кузова. И ничего. Ездят. Пока полностью не развалится. Миннесотцы народ практичные. Немало людей имеет одну машину для повседневных поездок. Насквозь ржавую. И новенькое авто для парадных выездов. Некоторые катаются на отреставриванных ретромобилях. На первых фордах, серии «Т» и «А». На акулообразных шевроле, олдсмобилях, понтиаках, крайслерах, плимутах, кадиллаках. Но только в теплое время года. По шоссе, свободным от соли...
Когда я уезжал из Америки в первый раз, а улетал я из Чикаго в Москву через Франкфурт, то познакомился в самолете с девушкой. Мы сидели рядом. Я сел в свое кресло первым. Через несколько минут пришла она и упала на второе место. У прохода. В Боинге три ряда кресел по два сидения, а не два ряда по три, как в советских тушках или илах. Моя соседка положила свою сумку на верхнюю полку, но не ответила на мое приветствие и предложение помочь. Лишь кивнула и что-то пробормотала по-немецки. Все понятно. Английского не знаем. Впереди десять часов лету. Даже не пообщаться. Экипаж был люфтганзовым. Стюардессы общались с пассажирами по-немецки и на английском. Когда разносили напитки я заказал колу. Моя соседка на немецком попросила стаканчик сока. Летим. Молчим. Косимся друг на друга. И тут она достает из кармана книжку в бумажном переплете. Небольшую. Карманного формата. Александра Маринина. Русский детектив. Здрасьте! Приехали! Так Вы русская? Нет, отвечает, я немка. Но знаю русский и люблю вашу литературу.
Вообще-то по-русски она говорила чисто и без акцента. Я было заподозрил в ней казахстанскую немку, переехавшую в фатерлянд в начале 90-х. Но не стал выводить скромницу на чистую воду. Не хочет признаваться, что родилась в СССР, я слышал, что некоторые молодые немцы, из бывших советских, стесняются этого, и ладно. Сделю вид, что поверил. Спрашиваю, как она оказалась в США? О, всего лишь двухнедельный тур. И как Вам показалась Америка? Ее ответ меня просто обескуражил. Грязновато...
Тогда мне подумалось, что девушка слишком переборчивая. Хотя в аэропорту Франкфурта меня прежде всего поразила стерильная чистота и тевтонский порядок.
Везде ли в Германии так чисто? В кварталах, населенных турками? В местах, облюбованных панками и другими молодежными радикалами? Не знаю. Покамест не путешествовал по немечине столько, сколько уже проехал по Америке. Но судя по немецким же фильмам – мусора, надписей и фривольных картинок в лифтах и общественных туалетах в Германии хватает. Так чего же нос задирать?
Я был очарован и поражен размахом, разбегом, ширью, размерами, высотой, блеском и шиком, богатством и роскошью Америки в свой первый приезд сюда. Ни дать, ни взять, деревенщина, впервые оказавшаяся в городе. Раззявил рот, гуляючи среди небоскребов. И даже вид отдельных бомжей, пьяниц, индейцев-попрошаек не портил общей картины американского великолепия. Имперского великолепия. Какой там «третий Рим»? Единственная и неповторимая Америка!
Мои знакомые западники, которых воротит от всего русского, ядом плюющие при одном упоминании нашего советского прошлого, любят попенять и нынешней российской власти за «рецидивы имперских амбиций». Интересно, а какие амбиции были и остаются у Великобритании, Германии, Франции, Америки, Италии, Испании, Португалии и так далее? Амбиции на уровне графств? Округов? Федеральных земель? Кварталов? Улиц? Переулков? Пешеходных переходов и светофоров? Пивных пабов и пиццерий?
Лишь только Россия – тюрьма народов. Лишь только Русь «отхватила себе одну шестую часть света». Покорила дикие невежественные племена. Эксплуатировала их нещадно. Строя дома и дороги, заводы и фабрики, школы и университеты, музеи и библиотеки, киностудии и театры в покоренных республиках Азии и Кавказа...
Российский, советский, беспощадный ужасный империализм. О, будь ты проклят...
Дружно предали забвению тяжелое наследие СССР и двинулись дальше.
Америка такой, какой она предстает нынче моему взору – обычная страна. Не лучше и не хуже других. И люди здесь живут самые обычные. Нормальные. Не полубоги, как казалось нам когда-то из серой полуказарменной советской действительности. Или из постсоветской пышноцветной демократии. Когда в магазинах появилось все. Любые продукты и товары. Взамен на нефть. Взамен на газ. Взамен на разоружение. Взамен на демонтаж оборонной промышленности. Свертывание военного, космического и прочего производства. Ведь мы мирные люди и нам даже бронепоезд уже не нужен на запасном пути. С кем воевать-то? Больше врагов и не осталось...
В Америке живут такие же люди. Как и в России. Немного с другими понятиями. Иным менталитетом и привычками. А что вы хотите? Они росли на одних песнях, книжках и фильмах, мы на других. Но в целом это такие же люди. Не как в древней сказочной Индии, по описаниям Марко Поло или старика Хоттабыча.
О, Индия это волшебная страна. Там живут одни лишь плешивые люди. Она занимает бОльшую часть земного диска, покоящегося на трех слонах и ките. Есть еще в Индии племя собакоголовых людей. Иные жители Хиндустана – одноноги. Поэтому не ходят, а прыгают. Другие – одноухи. И это ухо настолько большое, что они могут укрываться им вместо одеяла, когда спят. У третьих нет головы. А лицо находится на животе. Есть в Индии люди с одной рукой. С одним глазом. С одним зубом. Встречаются люди-змеи, ползающие на чреве. А в небесах парят люди-птицы. Чудесная страна – Индия. Сказочная!
Про Америку, особенно в сравнении с нынешней Россией, где есть теперь свои небоскребы, свои миллиардеры, и свои нищие, такого не скажешь. Страна, как страна. Конечно, все же есть некоторые отличия. Их немало. Прежде всего, в том, как держатся американцы. Как они себя ощущают. Свободно. Не зажато. Особенно дети. На наш патриархальный и домостроевский взгляд, даже излишне раскованно и шумно. Но какой нынче на Руси Домострой? Какая патриархальность?...
А все равно непривычно взирать на местную юность. Потому что из таких незакомплексованных, буйных, недисциплинированных, не забитых детей вырастают гордые и свободные, внутренне и внешне, уважительные и приветливые, улыбчивые люди. Пусть не все из них знают, где находится Магадан или Урюпинск. И как правильно писать, Иран или Ирак? Уверяю вас, что за последние восемь лет американцы научились различать эти страны. Да, старшие поколения русских людей, отучившихся в советское время, еще могут похвастать хорошим образовательным уровнем. Но на смену нам идет племя младое и не знакомое с базовыми основами знаний. Не буду голословным. Моя родная Колыма. Среди нынешних геологов – сплошь старики. Пенсионного и предпенсионного возраста. Молодежь только-только пошла учиться искусству и науке рудознатства. И боюсь, что не успеют старики передать все познания и опыт нынешним студентам. Среднего поколения, связующего дедов и внуков просто нет. Не воспитали. С развалом СССР, с прекращением геологоразведки на Колыме, специалисты оказались не нужны. А нынешние тридцатилетние и те, кому немного за тридцатник, в 90-е и «нулевые» учились на менеджеров, бухгалтеров, юристов-капиталистов. Никто не хотел работать руками или головой. Выбирали сердцем. Там, где глубже, лучше, сытнее и рыбнее. Вот и дошли до того, что сейчас в геологоразведке с руками-ногами отрывают любого грамотного специалиста. Не важно, сколько ему лет. Хоть давно уже на пенсии, а все востребован человек. Потому что нынешние студенты с геологического факультета еще не скоро станут мастерами горного дела. Среднего поколения нет. А старшее редеет на глазах...
Еду в даунтаун Миннеаполиса. Чем отличается деловой центр самого крупного города Миннесоты от, скажем, Владивостока или Хабаровска? Магадан все же слишком мал для сравнения. Практически ничем. Небоскребы и шикарные особняки у нас начали строить еще в первой половине 90-х. Хотя «высотки» в Москве появились уже в сталинские времена. Пробки на дорогах? Но таких заторов, как в российской столице, или же на владивостокских улицах здесь нет. Когда часами стоишь без движения. И можно родить в машине. В здешний час пик машины движутся плотным потоком. Медленно. Чтобы добраться на работу или вернуться домой требуется иметь крепкие нервы или пить «прозак» горстями. Машины. Машины. Машины. Даже в моем Магадане за последние годы их стало уже больше, чем пешеходов и пробки на дорогах приближаются к московскому уровню запора транспортных артерий.
Но экология в Миннесоте довольно на хорошем уровне. По чистоте воздуха и питьевой воды, оптимальному использованию энергии, минимальному нанесению вреда окружающей среде, уровню шума, утилизации отходов, качества канализации и ситуации с пробками на дорогах Миннеаполис занимает шестое место в мире. В недавнем конкурсе участвовал двести двадцать один город. По результатам спискок победитилей возглавил Калгари. На втором месте Гонолулу. Третье поделили Оттава и Хельсинки. Не помню, кто на четвертом. Веллингтон на пятом. И Миннеаполис на шестом.
Сейчас в Миннеаполисе людей массово пересаживают на велосипеды. Пункты проката открыты по всему городу. Самообслуживание. На многих улицах стоят автоматы с велосипедами. Подходишь. Бросаешь деньги в прорезь. Автомат освобождает из зажима велосипед. Садись и езжай. Плата всего пять долларов в сутки. Вернуть велик можно в любом месте. Не обязательно там, где ты его взял. Кроме того, что велосипед, в отличие от автомобиля можно припарковать везде, не нужна ни стоянка, ни куча четвертаков для прожорливых автоматов на улице, и еще попоробуй найти днем в центре города свободное место, а стальной конь зеленого цвета не загрязняет воздух выхлопами и развивает мускулутуру.
Многие миннесотцы и так имеют велосипеды. А нынешние парковки-аренды скорее для гостей Миннеаполиса или забуревших туземцев, совсем уже вросших в чрево автомобиля. В Европе и России принято подтрунивать на избыточным весом американцев, питающихся в Макдональдсах. На самом деле, хоть и толстяков нездорового вида здесь немало, гораздо больше встречается стройных и подтянутых людей. Ежедневно, в любое время дня, они тут бегают трусцой, ездят на велосипедах, загребают веслом на каноэ или байдарке. Благо Миннесота носит гордое название «штата десяти тысяч озер». А на самом деле их двенадцать тысяч.
Большие и маленькие озера, пруды, речки. В теплое время года они все заполнены лодками и яхтами. Столько бегунов, с обнаженными торсами, с непременными бутылочками с водой на поясе, или же на бейсболке, и с трубочками идущими от них ко рту, чтобы на бегу пополнять расход жидкости, я не видел нигде. Бегают в Миннесоте массово и повсеместно. Может быть, я пристрастен к этому штату. Может быть, так оно и есть на самом деле. Пожалуй, еще в Калифорнии можно встретить столько бегунов. Или в нью-йоркском Центральном парке... Не знаю. Но бегают в США будь здоров!
Что же касается Макдональдса, то в подобных заведениях довольно мало народу. Не то что в Москве. Там любят питаться лишь очень бедные, потому что дешево и сердито. А еще дети, потому что пестро и привлекательно. В какой бы Макдональдс или другую подобную забегаловку ты ни зашел, в них не найдешь таких сумасшедших очередей и толкотни, как в московских филиалах этой всемирной сети фастфуда. Такова ситуация со здоровым образом жизни и ожирением в Америке.
Мой брат Камил и Саша Никитин. Где-то посредине штата Юта. Флегматичные официантки, нордической внешности. Блондинки с не толстыми лицами, но с не охватными седалищами, не торопились обслужть нас, хотя мы попросили принести еду побыстрее, торопимся. За спинами брата и Саши худосочная семья немецких туристов. Эх, мало их в Европе кормят! Вот приезжают поправиться в Америку...