«Велик! Велик!» – вскрикивал я,
Размахивая газетной вырезкой с неистовой дикостью.
Носился по стенам, потолку, открывающимся дверям
И упивался своей великостью…
И казалось, даже солнца на обоях
Начинали подобострастно скалиться.
Непревзойдённо! Беспрецедентно! Только подумать – немыслимо – кто! Я!
Застрелился из пальца!
От такого-то жара, от такого огня
Я тяжко дышал, обнажаясь в сумасшедших позах.
А они хлопали дверьми, заполняли всё вокруг, забегали в меня –
Оттого становился я ещё грандиознее!
Микрофоны змеили бесконечными проводами,
Взрывались от перегрева вспышки фотоаппаратов.
И я возопил во весь резонанс: «Троекратное ура мне, господа!»
Толпа подхватила: «Ура девяностократное!»
И комната дрожала и гудела,
И я был незатмен, величав и гол,
И средь рычанья, и лая, и воя, и блеянья оголтелого
Вдруг, тишиной окатив, раздался голос:
«Позвольте, но ведь он ещё жив!
Говорю вам по своему опыту», –
В этот миг взорвалась ещё одна вспышка – и толпа, не поверив заносчивой лжи, –
Хохотом.
2010