Когда-то, когда люди еще не придумали время ,чтобы жаловаться на его быстротечность, когда пространство еще не было разделено искусственными границами человеческого сознания, когда горизонт еще не был отличим от неба и земли, когда любовь и вера были неразделимы в своем единении, взрослые и дети были одного возраста, в прочем, возраста не было совсем.
Дни не имели весомого значения, а день и ночь были только потому, что солнцу необходим был здоровый сон, как и любому живому существу.
По поверхности земного пространства растекалась вводная гладь светло-фиолетового оттенка, с отблесками неугомонных солнечных лучиков, играющих, переливающихся, суетливо бегающих по горам беспечных облаков, толпившихся огромными стадами в поднебесной. Здесь все время кружился крупными хлопьями снег и равномерно укрывал застывший водоем нежным покрывалом заботы.
Еще за сотни миллионов солнечных ночей до появления Адама и Евы, зародились на свете два небесных создания, сохраняющих внутри своих хрупких тел, сотканных из звездных нитей, день и свет – она, ночь и лунное сияние– он.
Ее кристальный звенящий голос распространялся по воздушной среде, подхватываемый ласковым ветром, разгоняющим сумрачные облака, полные горечью и обидами.
Его искусные пальцы касались струн, сплетенных из ее волос и лучей света, и сказочная музыка звучала каждый вечер, убаюкивая уставшее за день солнце.
Она улыбалась для него, пленяя своим беззаботным детским смехом, невинно играя зоркими глазками. Белоснежные крылья спускались вниз с ее плеч, обнимая тело нежными перьями.
Он читал ей свои стихи, маня ласковым словом пойти за ним, протягивал к ней свои руки и задыхался от сильного сердцебиения, разрывающего грудную клетку.
А она вновь раскрывала крылья и улетала, гонимая южным ветром, в вечерней прохладе, ввысь, в надежде отыскать умиротворение при свете мерцающих звезд. Ее слезы проливались на землю мельчайшими льдинками, которые он отчаянно пытался поймать в свои дрожащие ладони.
Они не могли быть вместе. Весь этот мир держался на их хрупком духовном единстве, в силе слова и нежности любви друг к другу. Даже кончик его пальце не должен был касаться ее волос.
Не известно, долго ли длилось их выдуманное одиночество, пока он не решился переступить через все, через все преграды и запреты, лишь бы быть с ней. В крепких руках он держал ее трепыхающееся тело, давая свободу, но не смея отпустить. Крылья не могли больше поднять ее тяжелое сердце, наполненное до краев горячим чувством. Душа больше не рвалась в зыбкое пространство.
Глубина и нежность его глаз, были дороже прежде любимого неба, в котором она парила, играя с солнечными лучами в прятки, умело скрываясь за пеной облаков. Его руки держали ее крепче, чем родные крылья, дарующие полет. Она была готова обменять любую свободу на его душу, которую смогла бы оберегать и согревать своим дыханием.
Счастье разливалось сладостным теплом по их венам и застывало в глазах. Сердца поминутно твердило им, что нет больше никого, кроме них. Что весь мир – это они.
Снег начинал растекаться талой водой по поверхности земли, размывая все доступные очертания некогда прекрасного пространства. Постепенно угасали яркие краски, затихал ветер, и умирало небо. И они исчезли в первую же весну.