Второй ребёнок в нашей семье появился, спустя четыре года после первых родов. Поздним жарким июльским вечером я поняла, что - НАЧАЛОСЬ. Муж вызвал скорую помощь, и меня повезли на противоположный край города. По ночам существует особая жизнь у заведений с именем «родильное отделение». Ночью в полной боевой готовности остаётся только один – два дежуривших роддома, остальные же, видимо, отключаются от дневных забот и отдыхают, вместе с персоналом, будущими и настоящими мамами, и новорожденными младенцами.
Дежурный роддом встретил меня, как нежданного ночного гостя. Всё вокруг дышало тишиной и покоем. Весь персонал, который проплывал перед моим взором, появлялся неожиданно, тогда, когда я уже отчаявшись на внимание, думала, что обо мне забыли, и так же плавно и сонно люди удалялись в ночные тёмные коридоры, оставляя после себя ощущение какого-то странного, искажённого многомерного пространства, где мне было не очень привычно.
Я вспомнила свои первые роды, солнечный летний день, улыбчивую и разговорчивую акушерку Лилю, которую я никогда не забуду, и которая приняла на свет мою дочь так искусно, что мне до сих пор кажется, что все байки об ужасах родовых муках созданы для того, что бы напугать общественность, с целью какой-то непонятной профилактики.
Лёжа одна, в тёмном и оглушительно тихом коридоре, я мысленно обращалась к ребёнку внутри себя, успокаивая его, а заодно и себя тем, что всё будет хорошо, и вновь, и вновь вспоминала лицо акушерки Лили. Спустя какое-то время, я поняла, что медицинский персонал безнадёжно спит, в надежде, что до утра никто не сможет потревожить их сон. Но мой ребёнок упрямо хотел появиться на свет именно ночью, а значит, заспанной и сердитой акушерке пришлось меня доставить в операционную. Всё здание было настолько тихим и тёмным, а врач была такая заспанная и задумчивая, что рождение очередного гражданина России произошло, как в кино, тихо и тайно, словно, наш разведчик, незримо пробрался домой, с успешно-выполненным заданием, и не замеченным для врагов.
- Сын. – как-то строго, словно офицер, - проговорила врач, и поднесла ко мне ребёнка.
- Сын?!- потрясённо спросила я, полагая, что я создана для того, что бы рожать только девочек.
- Мальчик. – констатировала факт акушерка, словно передавала донесение в штаб разведвойск, - Четыре триста, пятьдесят три сантиметра, - отчеканила женщина, и унесла моего ребёнка.
Я робко проговорила, что мою дочь, сразу же после рождения, прикладывали к моей груди. Врач с укором посмотрела на меня, и, что-то вспомнив, с неохотой вернулась, неся моего сына ко мне. Наше «свидание» длилось недолго, хмуря брови, акушерка забрала младенца, унося его в сонное царство роддома.
Странная традиция всех городов того времени – отключать горячую воду на всё лето. Роддома не были исключением, и спасение утопающих – горожан, было в руках самих утопающих. Новое утро встретило меня многочисленными маленькими кипятильничками в нашей большой палате, и завтраком из гуманитарной помощи. Странный набор продуктов, который, по слухам, предполагался для американских солдат в военных действиях, где-нибудь в далёкой пустыне, раздавался щедро санитарками всем роженицам. Я смотрела на заморские упаковки, и представляла бравых загорелых парней в красивой форме, но не представляла, что они могут ЭТИМ питаться! Вокруг смеялись новоявленные мамы, доставая из заначек домашние котлеты, бульоны, и соки с фруктами, удивляясь этой странной гуманитарной помощи, которая по каким-то неведомым каналам доставлялась в роддома России.
Наконец-то, бодрая, и отдохнувшая медсестра принесли на кормление детей.
- Это не мой ребёнок! – проговорила я, провожая взглядом толстощёкого карапуза, попавшего на руки к моей соседке по палате.
Медсестра удивлённо вздёрнула брови, улыбнулась, посмотрев на бирочки малышей, и вернула мне моего сына, а моей соседке её дочь.
За окном начинался новый летний день 1992 года, ознаменовавшийся самым настоящим чудом в моей жизни - рождением любимого и родного человечка – моего сына.
2004.