Однажды я услышал слово.
Всего три буквы.
Это было очень давно.
Чьи-то глаза горели как угли,
В бокале ещё не высохло вино,
А за окном, на остановке, стояли прохожие,
Словно ждали кого-то,
Я еще продолжал разговор,
Был обычный вечер, на другие похожий -
Но я уже знал приговор.
Чай на столе остывал в чашке,
Горела свеча, уменьшившаяся на треть,
У кого-то на плите убежала кашка,
Плакал ребенок, а в лёгких уже сидела смерть.
Три простые буквы, обретая тяжесть пули,
С дымом и с кровью, горлом вылезали на свет,
Приоткрылась раковина, жемчужины сверкнули -
И я увидел наведенный на меня пистолет.
Иногда бывает так - ты ещё не задал вопроса,
Даже мысленно,
А уже знаешь ответ,
И ещё не зажег папиросу.
Ты не слышал выстрела -
Но знаешь, что тебя уже нет,
Руки и ноги дёргаются, словно живые,
По привычке ещё думает твоя голова,
Некоторые вещи ты ещё считаешь своими,
Ты ещё слышишь звук и произносишь слова,
И ты ещё можешь ходить на работу,
Смотреть телевизор, сидеть в кино,
Можешь думать, что ещё ждешь кого-то,
Пить кофе, коньяк или вино,
Ты можешь искать идеалы, стремиться к высокой цели,
Пить, и чувствовать на губах какой-то сок…
Ты можешь двадцать лет спать в чьей-то постели -
Но пуля уже прошла через твой висок.
А три буквы, свистя, полетели дальше,
Гулко расплющившись о стену, попали в цель,
Их легким щелчком смахнули чьи-то пальцы,
И выбросили за окно, в завывающую метель,
И кто-то, склонившись над тобой, знакомым голосом
Шепчет - ладно, не парься, ты славный парень,
Просто вышло так,
Мы делали как лучше, просто ты попался под руку,
Тебя просто не заметили - извини, чувак.
Надо было переждать лишь пару мгновений,
И пуля, миновав, улетела бы вдаль,
Но тогда мы не придали значения,
А теперь нам немного жаль,
Но ничего,
Мы заштопаем Вам разорванное сердце,
Пластырь заклеит простреленный висок -
Мы закроем шрамы, Вы только верьте
Что все - живы, и всё хорошо.