и не вычеркнешь жития из сущего,
медленно прорастая в свет
лаком янтарным стёршимся в никуда,
изведённых без счёта дней,
холодных, матовых, северных, безъязыких,
сплетающихся в земле, ложноцветущих, зимних;
вот выходишь, нездешний, ласковый
процарапываешь себе след
палевым зверем из трещины у виска,
оставляя себя на вещах свечением
с примесью темноты
изъеденной мотыльками синими,
голосом сладко вибрирующим в
глубокий обморок перед речью -
хочешь пошевелиться, а нет тебя:
ан смотришь - уже идут, щёлкают объективом,
трогают, выплёскивают наружу,
окружая в дурное дыханье и птичьи голени,
влажной кожей скручиваясь
в чёрно-белый ужасный снимок -
смазанный, бесконечный