Толстое одеяло тумана над полегшей пшеницей.
Иду по шею в тумане, откинув голову.
Сверху теплится обесцвеченная луна.
Эта ночь ужасна.
Я не могу вернуться.
В эту ночь я оставил ее одну,
Я им уступил - оставил ее навеки.
Я отрезал ее по живому.
Боже, как это больно!
Наверно, она уедет в Англию.
Наверно, уедет.
Наверно, мы расстались навеки.
Если, не останавливаясь, пройти Германию,
Выйдешь к морю, Северному или Балтийскому.
Россия, Австрия, Франция лежат кругом,
А в центре туман и я на баварской дороге.
Мне больно.
Англия или Франция вдали -
Только имена мест, где будет она.
Что мне весь этот континент и море за ним?
Больно,
Словно болит отрезанная рука.
Ее нет,
Боль осталась.
Калека!
Как это вышло, Боже?!
Стать калекой!
Что если, правда, я больше ее не увижу?
Когда придут сказать мне об этом, я смогу
В судороге смять небеса,
Поломать порядок вещей.
Я, быть может, смещу ход планет сердцем,
Искажу вселенную моей болью.
Она тоже страдает.
Но кто бы мог влиять на нее, если бы ее выбор был тверд?
Она не выбрала меня навсегда, она откладывает выбор.
Ночной туман, темные древние Боги, направьте ее во сне,
Могущественные духи тьмы, завладейте ее волей,
Возьмите ее свободу, склоните ко мне ее душу,
О Боги Тьмы живой, мощные силы ночи.
Mutilation
A thick mist-sheet lies over the broken wheat.
I walk up to my neck in mist, holding my mouth up.
Across there, a discoloured moon burns itself out.
I hold the night in horror;
I dare not turn round.
To-night I have left her alone.
They would have it I have left her for ever.
Oh my God, how it aches
Where she is cut off from me!
Perhaps she will go back to England.
Perhaps she will go back,
Perhaps we are parted for ever.
If I go on walking through the whole breadth of Germany
I come to the North Sea, or the Baltic.
Over there is Russia - Austria, Switzerland, France, in a circle!
I here in the undermist on the Bavarian road.
It aches in me.
What is England or France, far off,
But a name she might take?
I don't mind this continent stretching, the sea far away;
It aches in me for her
Like the agony of limbs cut off and aching;
Not even longing,
It is only agony.
A cripple!
Oh God, to be mutilated!
To be a cripple!
And if I never see her again?
I think, if they told me so
I could convulse the heavens with my horror.
I think I could alter the frame of things in my agony.
I think I could break the System with my heart.
I think, in my convulsion, the skies would break.
She too suffers.
But who could compel her, if she chose me against them all?
She has not chosen me finally, she suspends her choice.
Night folk, Tuatha De Danaan, dark Gods, govern her sleep,
Magnificent ghosts of the darkness, carry off her decision in sleep,
Leave her no choice, make her lapse me-ward, make her,
Oh Gods of the living Darkness, powers of Night.